Зря. Я ведь вернусь за ними. Стоит мне добраться до ближайшего форпоста, как Легионы поднимут стяги и устремятся в бой. Возможно, гниль и заразила сердце Корпуса, но не могла охватить его весь. Я поведу воинов в бой и выжгу заразу.

В следующий момент я попытался встать на ноги — лежать на грязной земле посреди ночного дождливого леса было не слишком рационально. И в тот же миг понял, что подготовленный предателями комплекс, забросивший нас сюда, оказался куда изощрённее, чем казалось.

Несмотря на то, что я пробыл здесь не меньше пяти секунд, тело не излечилось от полученных ран. Тех повреждений, что я получил, рухнув с высоты.

Ныла левая нога, отдавали болью рёбра, отказывалась слушаться правая рука. Да и на левой, как мне казалось, было сломано пара пальцев.

Потянувшись к столпам Изначальной силы, я сдавленно выдохнул, желая прямо сейчас разорвать в клочья всех заговорщиков.

От десяти ярких и слитно полыхающих столпов остались лишь огарки. Жалкие крохи былого, которых едва хватало, чтобы составить основание одного из столпов. И даже оно должно было получиться совсем слабым.

Именно поэтому моё тело излечивалось настолько медленно, а попытка подняться отозвалась мощным приступом боли, из-за которого я заскрежетал зубами.

Перевернувшись на спину, я подставил лицо капающим каплям дождя и, сконцентрировавшись, воспроизвёл особый узор. Не требующий большого объёма силы, но позволяющий установить связь с маяком ближайшего форпоста. И если иные Стражи Эгиды могли лишь позвать на помощь, либо передать сигнал об опасности, то я был в состоянии объявить общую тревогу.

Что и собирался прямо сейчас сделать. После чего дождаться помощи, одновременно придя в себя, и разобраться с мятежом. Пусть я сейчас чуть сильнее юного новобранца, но всё ещё остаюсь Претором Корпуса. Легионы выполнят мой приказ.

О том, что форпост этого мира тоже может быть под контролем заговорщиков, я, естественно, подумал. Но отправленный мной сигнал должен быть поднять тревогу во всех Легионах. Добравшись до самых отдалённых уголков.

Могу поспорить, спустя полчаса здесь будет целая толпа высших чинов, в сопровождении их лучших воинов. Надо быть полным идиотом, чтобы убить меня при таких обстоятельствах. Единственное, на что могли рассчитывать заговорщики — ложь и обман. Выступи они в открытую — их сомнут, даже если я к тому моменту буду мёртв.

Все эти мысли были абсолютно верными. Более того — на момент мне показалось, что у врагов нет шансов. А потом пришло осознание одного, очень простого факта — я не чувствовал ни единого маяка.