Этого видения не должно было быть. Теперь мое сердце хранилось у старейшин, чтобы я не могла прикасаться к магии. Так что оно означало?
Тут я ощутила в районе груди тепло, знакомую тяжесть. Я опустила взгляд.
Напротив моей грудной клетки парил маленький, постепенно увеличивающийся в размерах и обретающий форму зародыш нового стеклянного сердца – светящийся чернотой.
На берегу моря Черепов находилась небольшая прохладная пещера, выдолбленная в твердой скале. Я стояла у входа в нее и смотрела на приближающуюся фигуру. Его лицо было обмотано тяжелым шарфом, защищающим от солнца и скрывающим внешний вид, но я узнала его по тому, как он сутулил плечи и наклонялся вперед, прищурив глаза.
– Ты опоздал, – тихо произнесла я, как только он подошел.
Халад медленно откинул ткань с головы.
– Откуда ты узнала? – Его глаза метнулись к моему наполовину сформировавшемуся сердцу, мерцающему в стеклянном сосуде, который я принуждением выторговала у проезжего торговца. – Я думал… Старейшины…
– Моя сила еще далека от идеала. Пока я могу только влезать в головы тех, кто бродит неподалеку от пляжа, но Тьма растет во мне с каждым днем. Как там Лик?
У Халада были уставшие глаза.
– Еще не приходила в себя. С тех самых пор, как старейшины вернули нас. Я… Что бы я ни делал, мне никак не удавалось ее разбудить.
– Ты поэтому здесь?
Похоже, его озадачил тихий и спокойный тон моего голоса. Неужели он ожидал увидеть обезумевшую женщину, что прячется у моря Черепов и точно забытый призрак навещает могилу своего возлюбленного?
– И да, и нет. Я волновался за тебя.
– Они знают, где я? –
Он покачал головой:
– Не знает никто, кроме старейшин. Они предусмотрительно взяли с меня клятву молчать в обмен на лечение Лик. Им прекрасно известно, что я никогда не нарушаю своих обещаний, а мне известно, что они не смогут избавиться от меня теперь, когда учителя нет в живых.
Когда я принесла ему свои соболезнования, он продолжил:
– Я сомневался, хочешь ли ты видеть меня. То, что ты жива, я понял лишь по Фоксу. Он считает, что мне неизвестно твое местонахождение. Я ничего не сказал из-за данной клятвы. И я… я никому не рассказал про Альтисию. Жрицу никто не видел, люди думают, будто она больна. О ней я тоже ничего не сообщал. Просто не мог… Для начала мне нужно было поговорить с тобой.