Я удивленно повернулась к нему.

– А что тогда?

– Попробуй еще раз с платьем.

Я хотела ответить, что пыталась, и не раз, но тут Сэндо опустил ладони поверх моих. Я встретилась с ним взглядом и посмотрела на веснушки, которые унаследовали только мы вдвоем, на глаза, которые некогда были карими, цвета земли, как мои.

«Последнее платье – это мое сердце». Поэтому я не могла призвать его магию? Потому что боялась потерять единственное, что осталось во мне от Майи Тамарин?

– У тебя сильное сердце, сестра, – сказал Сэндо, услышав мои мысли. – Всегда таким было.

«Остановись», – сказал он. И я прислушалась. Я отпустила страх, сковавший мое сердце, и его стремительно сменила любовь – к моей семье, к стране, к Эдану.

Вспыхнув, платье ожило, и кровь звезд зарябила волнами по блестящему шелку, длинные рукава переливались лучами света, напоминавшими серебряные иглы. Меня объяла сила, и когда ее сияние прокатилось по рукавам, они раздулись, как крылья. Я больше не была робкой швеей из Порт-Кэмалана: я стала портнихой богов.

Призраки с визгом исчезали в потоках света. Я безжалостно атаковала их при поддержке армии духов Сэндо и Финлея, пока в конце концов солдат леди Сарнай не стало больше, чем врагов.

Кетон прицеливался и неустанно выпускал стрелы рядом с Эданом. На его лбу выступила испарина, лицо раскраснелось от усилий, которые он прилагал, борясь с непобедимым соперником. Призраки с криком вились вокруг него. Он не видел их, но чувствовал и слышал.

Сэндо с Финлеем помчались к брату и чародею и зарубили призраков вокруг них. Как же мне было жаль, что Кетон не мог их увидеть.

Как же мне было жаль, что мы не могли быть вместе.

Платье превратилось в свирепый ураган из шелка и света. Я подняла руки, и рукава закружились вокруг меня бесконечными лентами, кромсая призраков и расчищая путь к моей истинной цели: шаньсэню.

Он двигался с демонской скоростью и тигриной силой. Каждый взмах его меча обрывал чужую жизнь, а когда кто-то осмеливался бежать, он принимал облик тигра, который делил с Гиюрак, и прыгал следом.

Я перелетела через мост и приземлилась перед шаньсэнем. Мои рукава выстрелили вперед и сдавили его мускулистую шею.

Жар платья опалил мех, и его черные глаза остекленели. Зарычав, он порвал когтями мой рукав, но ткань быстро залаталась и накинулась на него с удвоенной силой.

– Сдавайтесь, – приказала я.

– Если думаешь, что победа за тобой, то, увы, ты ошибаешься, – просипел шаньсэнь. – Половина ваших людей мертва, в то время как я не потерял в битве ни одного солдата.

Его слова словно ударили меня под дых. Шаньсэнь был прав; мы побороли только армию призраков. Тысячи его людей до сих пор ждали в Цзяпуре.