Я рассмеялась, пытаясь прозвучать беззаботно, и при этом спросила себя, как, по мнению братьев, мистер Рид тут жил.

– По крайней мере, насколько я знаю, нет. Мне пришлось заставить его, чтобы он появился на официальном университетском балу, – рассказала я, и Тобиас тоже засмеялся.

– Значит, он не так уж сильно изменился, – произнес он, а Джонатан снова залился смехом.

Было приятно делать людей счастливыми. Раньше я этого никогда не замечала.

– Конечно, он ни с кем не танцевал и вел только интеллектуальные беседы со старомодными профессорами, – вмешался вдруг Джимми, незаметно подсаживавшийся к Тобиасу на скамью, таща за собой Финли, и они начали подшучивать над тем, каким нелюдимым иногда мог быть их брат.

– Вроде того, – только сказала я и улыбнулась, мой взгляд словно сам по себе обратился на мистера Рида, который все так же сидел на скамье позади нас вместе с Иэном и Лукасом.

Он тоже посмотрел на меня, наверняка услышав, о чем мы говорили, и наши взгляды встретились.

Мое сердце начало биться, в животе покалывать, теплая дрожь прошла по моему позвоночнику, когда я заглянула в темноту его глаз, рассказывавших мне о вальсе, о его руке на моей спине и о близости наших тел, пока мы двигались по танцевальной площадке.

Может быть, мистер Рид и в самом деле был нелюдимым. Но он разговаривал со мной, смеялся и даже танцевал. Он впустил меня в свою квартиру, когда был болен, ценил мою компанию, хотя уже не раз подчеркивал, насколько я могу быть раздражительной.

И хотя он часто был грубым и невежливым, возмущался таким количеством вещей и оскорблял меня как намеренно, так и неосознанно, я все же чувствовала, что возможно и большее, чем я считала до сих пор.

Глава тридцать вторая, в которой я поддалась веселью

Глава тридцать вторая, в которой я поддалась веселью

По моей оценке мы проехали около четверти часа и вышли из парового трамвая. Мои ноги совершенно не двигались из-за вибрации, меня тошнило от поездки.

Но тем не менее это был хороший опыт, и я в любой момент снова бы поднялась в эту дымящую, скрипящую машину, чтобы прокатиться.

Моя мать возмутилась бы.

Мы прошли еще немного, только пересекли небольшую площадь, на которой столкнулись с группой мужчин в плотницкой одежде, прошли мимо водяного насоса и затем свернули в маленький переулок.

Если бы меня сейчас бросили и мне пришлось бы искать дорогу домой, то я бы окончательно заблудилась. Я даже не знала, в какой части города мы сейчас находимся.

Мы дошли до довольно маленького трактира. Теплый свет лился через матовые окна на улицу, которая, по сравнению с другими, по которым мы шли, была почти чистой. «Наперсток» было написано большими буквами на деревянной вывеске над входом, и Джонатан открыл тяжелую дверь.