И уж точно это не было ошибкой, если учесть, как я вела себя по отношению к нему вначале. Мистер Рид знал, какой я была. И теперь об этом узнал мистер Бойль.

– Теперь он думает, что я настолько ужасный человек, что не заслуживаю того, чтобы меня любили, – выдавила я, ожидая реакции мистера Рида. Я уставилась на книги невидящим взглядом и могла только надеяться, что он не засмеется или не согласится с мистером Бойлем.

– Он так сказал? – спокойно поинтересовался мистер Рид, подойдя ближе ко мне.

Я подумала о мистере Бойле, о полном разочарования взгляде, который так сразил меня. Потому что он укрепил мои сомнения в себе, которые в последнее время проросли.

– Нет, – сказала я и украдкой посмотрела на мистера Рида. – По крайней мере, не словами.

Библиотекарь громко фыркнул и буквально закатил глаза. Теперь я знала, как должна была чувствовать себя моя мать, когда я не воспринимала ее всерьез.

– Это неправда, Анимант, – слишком спокойно упрекнул меня мистер Рид, словно я сказала полную бессмыслицу, и я разозлилась, что вообще начала это. Чего еще я ожидала?

Но мистер Рид внезапно наклонился ближе ко мне, и я от удивления отклонилась, неуклюже ударившись плечом о стеллаж.

Но, казалось, мистера Рида это никак не беспокоило, а уголок его рта даже дернулся от веселья.

– В этом мире наверняка найдется еще сотня идиотов, которые потеряют из-за вас сердце, – довольно дерзко заявил он, и это прозвучало крайне неуместно и даже немного бессовестно.

Но взгляд его глаз сказал мне, что, вполне возможно, он тоже мог бы быть одним из этих идиотов.

Глава тридцать восьмая, в которой мы вместе молчали

Глава тридцать восьмая, в которой мы вместе молчали

– Чаю? – внезапно спросил меня мистер Рид, но я была слишком растеряна, чтобы ответить. С трудом я проглотила застрявший комок в горле и приказала своему животу успокоиться и прекратить безумное трепетание, которое создавало покалывание вплоть до кончиков пальцев.

Мистер Рид лукаво ухмыльнулся, увеличил расстояние между нами и вернулся к печке, чтобы снять чайник.

Теперь я не знала, должна ли я чувствовать себя польщенной или оскорбленной. С одной стороны его слова могли значить, что я ему нравлюсь, с другой, я точно знала, что ему нравилось подшучивать надо мной, когда он был в хорошем настроении.

Возможно, оба варианта были верны, гадала я, глубоко дыша. Я неуклюже нагнулась за книгой, которая выскользнула у меня из рук, когда я отпрянула, и наблюдала за тем, как мистер Рид наливает чай в чайник, а затем ставит его и две чашки на стол в гостиной.