Мистер Рид только еще сильнее рассмеялся, а затем убрал мои руки за спину, чтобы еще больше уменьшить расстояние между нами и не дать мне нанести удар во второй раз.

В любой другой ситуации это прикосновение наверняка совершенно выбило бы меня из колеи. Но внизу, в архиве, после того как только что я испытала такой страх, я просто разозлилась и не успела насладиться близостью, которая возникла так внезапно.

– Я сказал вам, моя месть будет страшна, – пошутил мистер Рид, весело приподняв бровь. Он, казалось, был доволен ситуацией, и я сердито сверкнула глазами.

– Я ненавижу вас, Томас Рид, – повинуясь порыву, крикнула я и тут же пожалела об этом. Ничего подобного не следовало говорить человеку, которого я на самом деле любила.

Однако мистер Рид, к счастью, казалось, не принял это всерьез, потому что его смех превратился в ехидную ухмылку, а его руки вокруг моей талии во что-то вроде объятия.

– Я знаю, – невозмутимо с оттенком иронии заявил он, медленно отпуская меня.

Растерянная и уже не такая раздраженная, я отступила на несколько шагов назад, едва зная, как переварить все эти новые впечатления.

– Я сейчас вернусь к своей работе, – строго сказала я, неуклюже повернулась и пошла обратно через проход, в котором оставила лежать на полу оставшиеся газеты.

Мистер Рид тихо засмеялся и пошел за мной. Он остался молча стоять в проходе, положив руки в карманы брюк, и вытащил оттуда серебряные карманные часы, которые повертел между пальцами, не открывая. Он смотрел, как я снова собираю бумаги и сортирую их по ящикам. Как будто ему нечего было делать, кроме как наблюдать за моими действиями.

– Прекратите таращиться на меня, – слегка упрямо выдавила я, и мистер Рид без возражений повернулся ко мне спиной. Но ухмылку на его лице я все же увидела.

Это было просто неслыханно, и я могла бы вечно возмущаться тем, что он вел себя так лукаво. Но под гневом я на самом деле совершенно ясно почувствовала, что он вел себя так только потому, что сделал из меня посмешище. Мне не хотелось проявлять перед ним такую очевидную слабость. Этого и без того уже было достаточно.

Мистер Рид терпеливо ждал, пока я закончу, и затем сопроводил меня наверх в библиотеку. Я задула в лампе свечу, мистер Рид окинул меня еще одним быстрым взглядом, который мог означать все, что угодно, а потом просто ушел.

Ошеломленная, я повесила лампу на крючок на стене, очень медленно отдышалась и оставила испуг позади. Мое сердце продолжало колотиться о ребра, как дикое, и постепенно румянец прилил к щекам.

Томас Рид обнимал меня, и, хотя в тот момент я не могла насладиться этим, это означало для меня целый мир.