– Да, – прошептала я, потому что мой голос все еще не хотел подчиняться мне, и мне было стыдно за это.

Томас покачал головой, пару раз моргнул, а затем оттолкнулся от полки, чтобы создать между нами дистанцию.

Разочарование охватило меня, и я тут же снова попыталась подавить это чувство. «Ведь, в конце концов, я не имела права на поцелуй», – сказала я себе. Тем более не сейчас и не здесь.

Я опустила глаза в пол, стыдясь того, что действительно надеялась на поцелуй, и совершенно не знала, что сказать, чтобы нарушить неловкое молчание, нависшее надо мной, как серая вуаль.

– Почему вы сегодня так печальны? – спросил Томас Рид и таким образом избавил меня от необходимости говорить что-то первой.

«Потому что ты не поцеловал меня», – хотела бы сказать я, но не сделала этого, потому что это было не то, что он хотел знать. Именно проблемы с Генри и моими родителями беспокоили меня до этого, и я до сих пор не знала, что об этом думать.

Но я, по крайней мере, знала, что не смогу долго молчать. Не после близости и последовавшего за этим небольшого разочарования, которое только вернуло меня к моему подавленному настроению.

Мои нервы сегодня были слишком слабыми, чтобы справиться с этой быстрой сменой чувств, и мне пришлось выбросить одно из своих переживаний, если я хотела, чтобы все прекратилось в ближайшее время.

– Анимант? – Томас назвал меня по имени, чтобы еще раз попросить поделиться с ним своей ношей. И именно близость, с которой он использовал мое имя, заставила меня окончательно сдаться.

– Мой брат решил жениться на девушке, – начала я, оставаясь при этом весьма неопределенной. – Но мой отец запрещает, и теперь вся моя семья в ссоре друг с другом, – продолжила я, пораженная тем, как мало слов требуется, чтобы обобщить всю проблематику.

– Понимаю, – мягко ответил Томас и склонил голову набок, чтобы снова поймать мой взгляд. Но мне не хотелось смотреть ему в глаза, для этого у меня еще не было достаточного самообладания.

Я старалась не думать ни о Генри, ни об отце, и все же делала это. Может быть, это было даже хорошо, что Томас не поцеловал меня. Это только усложнило бы все внутри меня еще больше.

– Почему ваш отец запрещает? – осторожно поинтересовался Томас, и я поняла, что он чувствует, насколько деликатна вся ситуация.

Я раздумывала над тем, что ему ответить. Потому что это были секреты, которые принадлежали не мне. И я ни в коем случае не хотела выставить Рейчел или кого-то еще в дурном свете только потому, что не смогла взять себя в руки.

– Он считает, что она… не очень хорошая партия, – выдавила я как можно более расплывчато и, прежде чем поднять глаза, сделала глубокий вдох.