— А ты заберешь принца, — говорит она. — С милым личиком.

— Его личико значения не имеет. — Я отпускаю ее ладонь. — Мне нужно его сердце.

— Так много сердец, — с трепетом тянет Калья. — Скоро у тебя не останется для них места в комнате.

Я облизываю губы.

— Возможно. Но у принцессы должен быть свой принц.

Глава 2 ЛИРА

Глава 2

ЛИРА

Корабль под моими пальцами шершавый. Дерево раскололось, краска потрескалась и облезла по всему корпусу. Воду он разрезает очень неровно. Будто тупой нож: давит и рвет, пока не разделит на части. Местами доски прогнили, и я морщусь от вони.

Это корабль нищего принца.

Не все королевские особы одинаковы. Одни обряжены в богатые тряпки и так увешаны тяжеленными драгоценностями, что тонут в два раза быстрее. Другие одеты скудно и могут позволить себе лишь пару колец да бронзовую корону, окрашенную под золото. Вот только для меня это неважно. В конце концов, принц он и есть принц.

Бок о бок мы с Кальей плывем наравне с рассекающим море кораблем. Он идет с устойчивой скоростью, которую мы без труда поддерживаем, предвкушая миг, когда люди станут добычей. Это мучительное ожидание. Наконец на палубе появляется принц и обращает свой взор на океан. Нас он не видит. Мы слишком близко и плывем слишком быстро. Сквозь кильватерный след Калья смотрит на меня с немым вопросом в глазах. Я отвечаю ей улыбкой столь же очевидной, как кивок.

Мы поднимаемся из пены, размыкаем уста…

И поем в идеальный унисон на мидасане — самом распространенном человеческом языке. И единственном, что хорошо знаком каждой сирене. Не то чтобы слова важны. Соблазняет людей музыка. Наши голоса эхом уносятся в небеса и возвращаются назад с ветром. Мы вдвоем звучим как целый хор, и навязчивая мелодия, нарастая и усиливаясь, пробирается в сердца экипажа, пока корабль наконец не останавливается.

— Матушка, вы слышите? — спрашивает принц высоким мечтательным голосом.

— Я не уверена… — отзывается стоящая подле него королева.

И осекается, когда мелодия захватывает над нею власть. Как по команде каждый на борту застывает. Тела их неподвижны, глаза устремлены на воду. Сосредоточившись на принце, я пою все нежнее. И в следующий миг наши взгляды встречаются.

— Боги, — выдыхает он. — Это ты.

Принц улыбается, из его левого глаза скатывается слезинка.

Я завершаю песнь, и голос мой превращается в тихий гул.