Тавия постаралась не тосковать по этому теплу.

– Пойду поищу Саксони, – сказала она, но не сдвинулась с места. Голос девушки звучал слишком нежно… и почему она никуда не идет?

Уэсли сглотнул. Хотя он больше ничего не сказал, взгляд юноши обжигал ее, крича о тысяче разных вещей.

«Останься, – умолял этот взгляд. – Пожалуйста, останься!»

И проблема была в том, что Тавия хотела остаться.

Не только здесь, в эту самую минуту, но в Крейдже. Изрядная часть ее существа желала сбежать и быть свободной. Однако равная – или, быть может, даже бо́льшая – часть жаждала остаться. С Уэсли, с Саксони; с той магией, которую они могли сотворить вместе.

Тавия слышала учащенное дыхание Уэсли. С каждым его вдохом решимость девушки ослабевала – пока она почти осязаемо не представила, как вновь подходит к нему вплотную, как их руки соединяются. Все ужасные, жуткие вещи становятся прекрасными…

Тавия схватила бутылку со столика между ними и метнулась к двери, игнорируя перестук своего сердца. Девушка не оглядывалась и не видела, сделал ли Уэсли хоть шаг вслед за ней. Тавия не слушала – на тот случай, если смотрящий вздумает окликнуть ее. Она не являлась той, кем он хотел ее видеть.

Если бы Тавия позволила ему, юноша приблизил бы ее к себе и оставил рядом с собой, в Крейдже, в закоулках Кривды. В мире, который постоянно напоминал девушке кошмарную правду о смерти ее мамы и обо всем, что она, Тавия, сделала с тех пор. Уэсли подарил бы ей этот мир, хотя Тавия не заслуживала такого подарка. Он дал бы ей силу, хотя фокусница ее не желала. И среди всего этого таилась самая жуткая мысль: страх, что ей может понравиться этот мир и эта сила; что Тавия привыкнет игнорировать все плохое и всех хороших людей, с которыми происходит это плохое.

И потому Тавия покинула Уэсли. Хотя чудесная, ужасная часть ее существа так отчаянно желала остаться.

Глава 37 Карам

Глава 37

Карам

Была уже полночь, когда Саксони притащила бутылку «Клеверье», три стакана и Тавию в головной вагон, где Карам пыталась поспать. Карам настороженно смотрела на бутылку, поскольку она определенно была от Уэсли. А на Тавию – еще более настороженно, ведь фокусница с какой-то злостью взяла стакан и первой налила себе спиртного.

Час миновал незаметно. Морская болезнь, к которой Карам все еще не привыкла, сменилась тошнотой другого рода.

Карам чокнулась стаканами с Саксони и запрокинула голову. Ветер утих. Хотя Арджун время от времени подправлял движение поезда или усмирял волны, финальный отрезок Эйм-Вотен они проходили практически беспрепятственно. Фантомы растворились в ветре, из которого и появились. Оставалось лишь несколько дней до того, как все будет кончено – так или иначе.