– Мутация, – говорю я, касаясь руки Шейда. – Из-за этого тебя убили.

Глаза у него пляшут.

– Они попытались.

Я не моргаю, проходит меньше секунды, но он движется с непостижимой быстротой. Стремительней любого быстра. И вот уже брат сидит напротив меня, рядом со скованным Кэлом. Шейд перемещается в пространстве, перепрыгивая с места на место в мгновение ока.

– Но у них ничего не вышло, – договаривает он.

И широко улыбается, очаровательно радуясь моему изумлению.

– Они сказали, что убили меня. Офицерам сообщили, что я мертв и мое тело сожжено.

Еще мгновение – и Шейд снова оказывается рядом со мной, возникнув из ниоткуда.

Телепортация.

– Но они за мной не угнались. Это никому не под силу.

Я киваю, пытаясь осмыслить его возможность, сам факт его существования, но почти ничего не понимаю, кроме того, что брат держит меня в объятиях. Шейд. Живой. Такой же, как я.

– А остальные? Мама, папа…

Но Шейд успокаивает меня улыбкой.

– Они в безопасности. И ждут, – говорит он. Его голос вздрагивает, брата переполняют эмоции. – Скоро мы увидимся.

Мое сердце подскакивает при этой мысли. Но, как всегда, радость, счастье и надежда быстро гаснут. Мой взгляд падает на Гвардию, которая ощетинилась оружием, на шрамы Килорна, на напряженное лицо Фарли и на скованные руки Кэла. Кэла, который столько вынес – и из одной тюрьмы попал в другую.

– Отпустите его.

Я обязана ему жизнью. Больше, чем жизнью. Разумеется, надо обеспечить Кэлу некоторые удобства. Но никто не движется, заслышав мои слова, даже сам Кэл.

К моему удивлению, он отвечает, опередив Фарли:

– Не отпустят. И не должны. На самом деле для надежности было бы лучше завязать мне глаза.

Пусть даже он свергнут, выброшен из собственной жизни, Кэл ничуть не изменился. Он по-прежнему – солдат.