– Что мы ищем? – кричу я сквозь шум моторов, одной рукой заслоняя лицо от проливного дождя.

Струи обжигают, но я прищуриваюсь – и вижу пропадающий силуэт серого человека.

– Вы сами поймете! – доносится из-за дождя. – А Диане, когда она засомневается, скажите, что ответ на ее вопрос – «да».

– Какой вопрос?

Но Джон грозит пальцем, почти сердито.

– Думай о собственной судьбе, Мэра Бэрроу.

– И какова она?

– Восстать. В одиночку. – Его слова напоминают волчий вой. – Я вижу, чем ты можешь сделаться. Уже не молнией, а бурей. Бурей, которая поглотит целый мир.

На долю секунды кажется, что глаза Джона светятся. Красные на сером фоне, они прожигают меня насквозь и заглядывают в будущее. Его губы растягиваются в ужасной улыбке, зубы блестят в серебряном свете. А потом Джон исчезает.

Когда я в одиночестве поднимаюсь по трапу, у Кэла хватает ума не лезть. Я киплю от гнева, и только отчаяние пересиливает ярость. «Восстать в одиночку. В одиночку». Я вонзаю ногти в ладонь, пытаясь болью заглушить печаль. «Судьбы могут меняться…»

Фарли не настолько тактична. Она отрывается от перевязки и усмехается, воздев в воздух липкие от крови пальцы.

– Вот и хорошо. Нам в любом случае был не нужен этот старый псих.

– Этот старый псих мог доставить нам победу, – говорит Шейд, слегка толкнув ее в плечо и получив в ответ мрачный взгляд. – Только представь, что было бы, если воспользоваться его способностью…

Кэл сердито смотрит на него с пилотского кресла.

– Джон сделал для нас достаточно.

Он наблюдает, как я сажусь рядом, продолжая кипеть.

– Ты правда хочешь штурмовать секретную тюрьму, выстроенную для таких, как мы?

– А ты предпочел бы оставить Джулиана на смерть?

Ответом мне служит тихое шипение.

– Вот и я так подумала.