Обернувшись через плечо, Эндри улыбнулся ей. Он был по-прежнему укутан в джидийские меха.

– Проголодалась?

– Немного, – ответила Корэйн и положила на тарелку всего по чуть-чуть. – Их повара, должно быть, ужасно устают. Им приходится готовить три раза в день, хотя раньше не приходилось вовсе, – добавила она и, сев за стол, откусила кусочек яблока. – Наверно, они проклинают нас за то, что мы заставляем их так много работать. Итак, какой напиток нам подали сегодня?

Кивком Корэйн указала на другой конец стола, где рядом с тарелкой Эндри стоял маленький заварочный чайник. От одной из двух одинаковых чашек, наполовину наполненной горячей жидкостью, исходил пар. Вторая пустовала, явно дожидаясь ее.

Эндри улыбнулся еще шире, явно гордясь собой.

– Я нашел имбирь, – сказал он, наливая чай во вторую чашку. От поднимающегося в воздух пара истекал сладковато-пряный запах. – Ты когда-нибудь пробовала его?

Корэйн вдруг вспомнила свой старый домик, как над огнем медленно закипал чайник. Маму, стоящую у маленького стола. Одной рукой она гладила по голове маленькую Корэйн, а другой разминала коричневатый корень в однородную массу.

– Да, – ответила она. – Мама привозила его из своих плаваний и готовила мне имбирный чай, когда я болела. – Ее голос дрогнул, и она поправила себя: – Если, конечно, была дома. Чаще всего это делал Кастио, пока у нас не заканчивались запасы имбиря.

Эндри изогнул темную бровь.

– Кастио?

В памяти Корэйн возникло еще одно воспоминание. Пожилой мужчина, загорелый и морщинистый, послушно следовал за ней по дороге в порт Лемарты. Его ярко-голубые глаза наполовину скрывались под кустистыми седыми бровями. У него была странная походка: за свою долгую жизнь он привык стоять на палубе корабля. Когда Корэйн была совсем ребенком, он даже держал ее за руку, а она хихикала, глядя на то, как он шагает рядом с ней, покачиваясь из стороны в сторону.

– Старый моряк, которого мама вынудила стать моей нянькой, – ответила Корэйн с нежностью в голосе.

От уголков темно-карих глаз Эндри побежали лучики морщинок.

– Интересно, что для него оказалось труднее: следить за тобой или пиратствовать?

– Обычно он говорил, что следить за мной тяжелее, – ответила Корэйн, почувствовав горечь от этих слов. Она сделала глоток чая и тихо добавила: – Я даже с ним не попрощалась, когда уходила из дома.

Ладонь Эндри слегка дернулась на столе. Корэйн подумала, что он сейчас потянется и возьмет ее за руку, но он лишь ласково посмотрел ей в глаза. Джидийские меха совершенно не подходили его смуглому лицу, полному тепла и доброты. А вот новые косички очень ему шли.