– Вальтик? – позвала она ведьму, которая по-прежнему рассматривала пасмурное небо и полоскала чашку дождевой водой. – Что говорят кости?

Пожилая женщина разразилась громкой речью на джидийском. Она говорила так быстро, что Корэйн не могла разобрать ни единого слова. Этот монолог звучит как мелодия с успокаивающим ритмом. «Вот только она была бесполезна».

Корэйн вздохнула и принялась подниматься на ноги.

– Вальтик…

Но ее прервал новый поток джидийской речи. И голос, который она слышала, принадлежал вовсе не старушке. Это был густой, жизнерадостный мужской бас. И он показался ей знакомым.

Корэйн повалилась обратно на скамейку, чувствуя, как твердый край впивается в ее бедра. Она опустила лицо, взгляд и капюшон, стараясь сжаться в клубок так быстро, как только могла. Ей вдруг начало казаться, что все звуки в чайной стали слишком громкими и что ее стены начинают стремительно сжиматься. Корэйн хотелось исчезнуть; ей хотелось встать и громогласно привлечь к себе внимание. Ее тело как будто разрывалось надвое.

На ее плечо легли теплые руки. Эндри сжал пальцами краешек ее плаща.

– Корэйн, что случилось?

Дом, опиравшийся локтями о стол, расставил их пошире и вперед. Он следил за дверью зорким, как у ястреба взглядом, готовый ко всему. К появлению убийцы, армии и даже самого Таристана.

Сквозь дверной проем виднелась Вальтик. Она стояла под дождем со своей странной улыбкой на губах и энергично что-то говорила. Она задрала голову, смотря в лицо лысому джидийскому налетчику. Каждый дюйм его кожи, не скрытый одеждой, был испещрен шрамами и сложными узорами из вытатуированных узелков. Он без труда отвечал на ее рифмы.

– Его зовут Эйджер, – прошептала Корэйн из-под капюшона. «Он служит на корабле моей матери уже десять лет. Пират. Налетчик. Старый друг». – Человека, который стоит рядом, зовут Кайрим. Он герийский штурман с берегов Тигрового залива.

Рядом с Эйджером действительно виднелась фигура вдвое ниже его ростом. Один глаз мужчины был закрыт повязкой, украшенной кусочками черного камня. Из-под нее тянулись фиолетовые шрамы, яростно горевшие на его охровой коже. «Он умен, как единорог, и может найти путь по звездам даже в самую темную ночь».

Эти двое были вместе столько, сколько Корэйн их помнила. Моряки могли вступать в отношения друг с другом, если только это не мешало их работе на корабле. Этой паре удавалось сохранять удивительную гармонию. Сейчас, когда они отдыхали от дел, они должны были вести себя спокойно и расслабленно.

Однако Корэйн никогда раньше не видела их такими нервными.