В дверь спальни постучали.
– Войдите! – воскликнула Фрейя и отвернулась от оконного проема, ожидая, что это ее горничные пришли, чтобы нарядить принцессу для выступления на рыночной площади. Но в комнату вошла мать девушки. Щеки королевы Эриины переливались румянцем, словно она только что вернулась с прогулки по саду.
– Мама, – удивленно сказала Фрейя, опуская кожаный занавес. Это было в высшей степени необычно, что кто-то из родителей принцессы посетил ее без предварительного предупреждения. Это не сулило ничего хорошего. – Что привело тебя ко мне?
– Я хочу поговорить с тобой. – Ее мать заняла место на сундуке, который слуги поставили перед кроватью Фрейи, и похлопала по крышке рядом с собой. – Сядь!
Фрейя заколебалась, но после минутной паузы последовала просьбе своей матери. Казалось, за последнюю неделю волосы королевы потеряли еще больше цвета. Седые пряди обрамляли ее лицо, а вокруг губ тянулись тонкие линии морщин.
– О чем ты хочешь со мной поговорить?
– Я здесь для того, чтобы напомнить тебе о твоих обязанностях жены и наследной принцессы, – ответила королева, пристально глядя дочери в глаза, словно для того, чтобы убедиться, что слова дошли до нее. – Мы с твоим отцом знаем, что брак с принцем Дигланом не отвечает твоим желаниям. Но, пожалуйста, помни, что ты несешь ответственность перед своим народом и семьей.
Фрейя нахмурилась. Ее родители боялись, что она может снова сбежать или выбрать другой путь, чтобы уклониться от этого брака?
– Я не понимаю…
– Конечно, нет, поэтому я здесь. – Ее мать добродушно улыбнулась и осторожно провела рукой по щеке Фрейи, как раньше, когда принцесса была еще маленькой девочкой. – Завтра после церемонии ты вернешься сюда вместе с принцем Дигланом, и он возьмет тебя с собой в свою спальню. Он мужчина и будет ожидать от тебя определенной… любезности, если ты понимаешь, о чем я. Любезности, которая пока чужда тебе, и, возможно, проявить ее тебе будет трудно.
Фрейя побледнела, когда поняла, о чем говорила ее мать. Смутный страх перед надвигающейся угрозой снова тяжело осел в ее сознании. Она вытеснила все мысли о брачном ритуале, о котором слышала уже много жестоких подробностей. Какая-то ее часть хотела верить, что Элрой был не таким, как те мужчины из рассказов. Он не станет навязываться ей и не опозорит ее, насильно отняв у нее невинность. Но что он сказал ей в затонувшем храме?