– Не окончательное.
Рэй закатила глаза, снова полезла в свой мешочек и вытащила еще три монеты, которые блеснули золотом в ее руке.
– За это мы получим еще горсть трав, лист бумаги и миску с водой, ясно?
Хозяин кивнул, забрал золото, быстро собрал требуемую утварь из своей кухни и отнес все в комнату, принадлежавшую им на эту ночь.
Фрейя тотчас же заперла дверь.
– Зажги свечи! – приказала она Рэй, расстелив карту на полу и сняв маятник, который она для этой цели надела себе на шею в виде цепочки.
Рэй поставила горящую свечу рядом с принцессой.
– Ну и как ты будешь колдовать?
– Скоро увидишь, – ответила Фрейя. По крайней мере, она на это надеялась, потому что не владела ничем, что принадлежало бы Ларкину, – кроме своего сердца. Но будет ли этого достаточно? Девушка решительно расстегнула рубашку. Рэй с любопытством наблюдала, как Фрейя вытаскивает кинжал из ножен на поясе и делает небольшой надрез над левой грудью. Ее тело так желало Ларкина, что девушка даже не почувствовала боли. Она отложила клинок в сторону и окунула палец в кровь, вытекшую из свежей раны. Рука Фрейи дрожала, когда она рисовала скриптер на чистом листе бумаги.
Затем принцесса поднесла бумагу к пламени свечи.
Тотчас вспыхнул огонь, и девушка ссыпала пепел в воду, в которой уже плавали травы. И только когда Фрейя больше не могла вытерпеть жара пламени, она уронила остаток бумаги. Огонь, зашипев, потух. Принцесса погрузила маятник в воду и вызвала в памяти образ Ларкина. Она вспомнила ту ночь, когда они вместе бежали из Амаруна. Он был таким молчаливым и угрюмым, а она чувствовала себя королевой, когда вызывала у него улыбку.
Подумав об этом, Фрейя улыбнулась. Сердце объяло теплом, лишь только она подумала о том, что скоро снова увидит Ларкина. Девушка достала маятник из чаши и качнула его над картой. Кристалл совершал размашистые круги над бумагой, и капли воды стекали с него на карту. И снова мысленный взор Фрейи рисовал картины далеких воспоминаний, и ее губы покалывало при мысли о том, как она поцеловала Ларкина в щеку. Казалось, с тех пор прошли и годы, и минуты. Тоска всколыхнулась в ней, и рука девушки начала дрожать, когда мускулы на ее руке начали ослабевать.
Маятник продолжал вращаться.
Еще…
И еще…
И еще.
Сердце Фрейи судорожно сжалось, и она боялась, что оно совсем перестанет биться. В ее теле и сознании стало совершенно тихо. Остался только отголосок ее тоски.