– Мы не продаемся, – повторил главный.

– Триста.

На этот раз заговорил уже другой гвардеец.

– Эоган, триста золотых! Ты же сможешь отдать свою дочь в лучший колледж страны!

– А я мог бы отремонтировать дом моей матери, – мечтал другой.

Раздался одобрительный ропот, и на неумолимое лицо предводителя набежала тень сомнения.

– Да ладно! – настаивал очередной охранник. – Мы все знаем, что это грязная работа. И какой вред может принести то, что мы пропустим принцессу? Все, что мы здесь охраняем, когда-нибудь будет принадлежать ей.

– Да. – Точно! – Да! – эхом донеслось из рядов гвардейцев.

Главный поджал губы и через плечо взглянул на своих мужчин. Никто ничего не сказал. Потянулись секунды молчания, которые показались Фрейе более долгими, чем самая мрачная зима.

Потом мужчина покачал головой.

– Нет, наша верность весит больше вашего золота.

Гвардейцы громко застонали.

– Вам лучше уйти.

Фрейя не пошевелилась. Значит, так и должно было случиться? Ради этого она покинула постель Ларкина? Этого просто не могло быть. В отчаянии она искала новые аргументы. Каждый человек хотел чего-то. Чего хотел лидер этих гвардейцев?

– Я могу предложить вам…

Фрейя затихла, когда ряды гвардейцев вдруг резко выпрямились. Как будто все они были намотаны на шнур, который теперь натянулся слишком туго. Неподвижные, с расправленными плечами, пустыми глазами и опущенными головами, они все стояли перед ней. Неприятное чувство сдавило ей горло. Принцесса тяжело сглотнула…

За спиной Фрейи кто-то кашлянул.

Нет. Пожалуйста.

Девушка медленно повернулась, и ее сердце опустилось в бездонную пустоту, когда ее худшие опасения сбылись.