– Да, этого я не делал, но именно я привел Цернунноса в этот мир, – возразил Киран и сам содрогнулся от своих слов. – Я был первым фейри, кто за многие сотни лет открыл врата в Иной мир. Цернуннос прошел в них и овладел телом Олдрена, когда тот… – Он бросил быстрый взгляд на Вэйлина и твердым голосом продолжил: – …Когда тот умер. Если бы не было меня, то врата остались бы закрытыми.

– Нет, это не так, – сказала Зейлан, накрывая руку Кирана своей. – Твой отец умер, и если бы его место занял не ты, то это сделал бы кто-нибудь другой.

Киран покачал головой. Он знал, что Зейлан права, но все равно чувствовал себя виноватым. Та же вина плескалась и в глазах Вэйлина, хотя полукровка только выполнял поручение Валески. Догадывалась ли королева, что они с провидицей неверно истолковали пророчество? А может, это вообще было сделано умышленно?

Нет, исключено. Валеска, возможно, была жестока, но она любила фейри, особенно – народ своей страны. Она не стала бы рисковать тем, чтобы развязать войну, которая могла уничтожить Благих.

– Можно взглянуть на книгу? – спросил Киран, протягивая руку. Ларкин передал фейри том, и Киран принялся перелистывать пожелтевшие страницы, которые кое-где уже начали отклеиваться. Среди множества ритуалов, которые служили алхимикам, принц обнаружил молитву.

Хвала тебе, владыка смерти.

К тебе мы следуем в конце.

Веди нас сквозь тьму вечности.

Ты наш последний Бог, наш последний проводник.

Укажи нам путь в следующий мир.

– Я знаю эту молитву, – сказал Киран, указывая пальцем на страницу. – Когда я только приехал в Нихалос и должен был изучить обычаи фейри, то прочел ее в одном из своих учебников. Однако фейри давным-давно перестали поклоняться Цернунносу. Мы убрали его статуи из храмов и разрушили места поклонения этому Богу. Он был попросту изгнан из веры.

– Похоже, ему это не понравилось, – фыркнул Кори.

– То есть мы пришли к единому мнению, что Олдрен – это Цернуннос? – спросил Ли.

Фрейя кивнула и что-то написала. Да, все указывает именно на это.