Киран покачал головой и встал. Взволнованный, он заметался по маленькой хижине, словно загнанный в ловушку зверь.

– Я… я не могу в это поверить.

– Прости.

– И сделать это тебя заставило проклятие?

Вэйлин кивнул:

– Я обязан был делать то, чего требовала Валеска. Помню, тогда я поделился с ней своими опасениями, ведь ты был всего лишь ребенком, но она и слышать об этом не хотела. И я не мог ей не подчиниться. Все, что я смог сделать, – это пощадить твою жизнь.

Киран остановился и медленно кивнул, так задумчиво, будто еще собирался обдумать сказанное. Как же Вэйлину хотелось, чтобы это было единственное признание, которое он должен был сделать Неблагому!

– Кроме того, я виновен в убийстве твоей матери, – добавил Вэйлин, и ему даже пришлось закрыть глаза, ибо прошлое обрушилось на него, словно груда камней. Словно в тумане, он видел, как пробирается в покои Зарины и застает ее спящей. Вэйлин видел кровь на своих руках, кинжал, который использовал, и Зейлан, которая встала на его пути, но не смогла остановить полукровку, потому что он был слишком хорошей тенью. – У меня не было выбора. После инцидента с тобой Валеска начала более тщательно подбирать слова. Она хотела, чтобы Зарина умерла, надеясь, что это сорвет коронацию и остановит тьму, которую ты должен был принести стране.

Вэйлин услышал, как Киран со свистом втянул в себя воздух, и открыл глаза, ища на лице фейри ненависть и презрение, но не нашел ни того, ни другого. Киран, бесспорно, выглядел испуганным, но в то же время фейри, казалось, проникся к Вэйлину пониманием, которого не понимал даже сам полукровка.

– Спасибо, что рассказали мне все это.

– Это было единственно правильное решение. И еще – прости, что я пронзил твое плечо стрелой… – Голос Вэйлина задрожал, и через миг он больше уже не мог произнести ни слова. Глаза мужчины, как и накануне вечером, наполнились слезами, и ему едва удавалось их сдерживать.

Вот он стоял здесь, перед Кираном. Мужчина, который не мог быть более виноватым, но действия, которые он совершал, не были продиктованы свободными решениями. Вэйлин вытер лицо и попытался сохранить самообладание, хотя ему трудно было примирить свободный дух с этими преступлениями.

– Мне… мне так жаль, – произнес он. Слова казались пресными и бессмысленными, потому что извинения Вэйлина ничего не могли изменить. Зарина была мертва, и Кирану придется всю жизнь жить без кончиков своих ушей. Но если Неблагой и возненавидит Вэйлина сейчас – пусть так, но он, по крайней мере, наконец-то избавился от бремени, гнетущего его душу, и будет жить с последствиями своих деяний.