– Мы верим в тебя, – произнес Вэйлин.

Ларкин кивнул:

– Помни о том, что мы обсуждали, и знай: даже если ты не видишь нас – ты не одинок. Мы здесь и поддерживаем тебя. А тебе просто нужно выиграть для нас немного времени.

Киран кивнул, поправил свою черную одежду и, сделав последний глубокий вдох, скользнул через служебную дверь в тронный зал, где он когда-то сидел в качестве Талона. Эту комнату, с ее внушительными витражами и массивными колоннами, поддерживающими высокий потолок, Киран до сих пор отчетливо помнил. Когда он был ребенком, это помещение поражало его воображение. Но сегодня зала из его детства больше не существовало.

Воздух был холодным и липким. Совершенно необъяснимый туман стелился по полу. Царившую в зале тьму нарушали лишь несколько зажженных свечей, но Киран благодаря своим обостренным навыкам ориентировался в темноте. Картины и гобелены с изображением Драэдонов, частью которых был и он, исчезли со стен – их заменил воплощенный кошмар.

Кости. Человеческие кости. Вычищенные и отполированные, они белели в полумраке свечей, тянулись вдоль стен, громоздились в высоту у колонн от пола и до самого потолка. Так вот что случилось с теми трупами, которые не были сожжены. Глядя в пустые глазницы черепов, Киран, внутренне содрогаясь, задумался, знал ли он людей, которым когда-то принадлежали эти кости. Цернуннос превратил тронный зал в склеп.

– Красиво, не правда ли?

При звуке этого голоса Киран замер. Он был таким знакомым – и в то же время чужим. Олдрен. Цернуннос. Киран огляделся и увидел Бога, восседавшего на троне, который когда-то принадлежал Андроису. Цернуннос сидел на месте правителя, свободно закинув одну ногу на другую. Положа одну руку на подлокотник трона, в другой руке он держал череп и смотрел на него так, будто вел с ним немой диалог.

Черная мантия, в которую был одет Цернуннос, ниспадала с его плеч и расстилалась по полу. Под ней его тело прикрывала блестящая черная униформа, которая улавливала и отражала скудный рассеянный свет. Прежде светлые волосы Олдрена теперь стали почти белыми, а голубые глаза потемнели, словно бушующее море. Некогда мягкие черты лица фейри теперь выглядели дьявольски-злобными и порочными. На голове Цернунноса сидела корона в виде оленьих рогов. Это казалось безумным и даже абсурдным, но Бог Смерти был изящен и даже красив, и все же существо, сидящее перед Кираном, совершенно точно не было Олдреном.

Его лучший друг умер. Киран уже знал об этом, но только сейчас, увидев Цернунноса своими глазами, в полной мере ощутил свою потерю. Олдрена больше не было. Он не вернется. Единственный фейри, который всегда поддерживал принца и верил в него с момента прибытия в Нихалос. Олдрен всегда был в жизни Кирана и никогда не покидал его. Поддерживал, когда принцу угрожало падение, и давал советы, когда тот не знал, куда идти. Кирану было очень горько и больно, что памятью Олдрена злоупотребили самым худшим образом и он стал просто игрушкой для этого обезумевшего бога.