«Если у этих „мастеров“ и правда лицензия, то я — наследница всех драконов сразу. Нет, серьёзно. Тут не знают, что такое шлифовка, нюанс цвета, симметрия. Даже детские поделки с „ярмарки ремёсел“ выглядели изысканнее. Надо срочно брать рынок в руки. И желательно обеими.»

Она задержалась у одного из прилавков. Внутри на тонком канате были нанизаны четыре ракушки — кривые, тусклые. А цена — как за турмалин.

— Сестра, скажи, а… мы бедные? — спросила она нарочито спокойно, будто между прочим.

Ариэль прыснула:

— Боги, нет! Мы теперь графские дочки. Отец получил титул за вклад в транспортные узлы. Мы — богатые. Ну… не самые, конечно, но с поместьем, землёй и родом.

— Землёй? — переспросила Марина. И глаза у неё загорелись.

— Да. Нам в приданое выделили участок суши. Огромный! Но сестра… ну, ты, — она запнулась, — раньше терпеть не могла сушу. Цветы, птиц, этих… «насекомых». А уж когда жених отменил свадьбу прямо перед ритуалом — так и вовсе хотела утопиться.

Марина на мгновение задумалась. «Значит, предшественница ушла. Устала. Бросили. Не смогла. Ну, ничего. Я пришла. И у меня как раз в желаниях: птички, цветочки, земля, огород, виноград. Ну или в крайнем случае теплица с лавандой».

Она улыбнулась.

— А я не против. Земля — это интересно. Можно вырастить сад, сделать дом, мастерскую. Кстати, это законно? Мы можем жить на суше?

Ариэль остановилась прямо перед круглыми воротами из голубого кристалла.

— Да. Русалки — это не про хвост, а про суть. Мы — амфибии. Если у тебя активирован родовой камень, ты можешь жить и там, и здесь. Есть специальный ритуал — превращение. Ты сможешь принимать форму двуногую, как на суше. Но это не все выбирают.

— А я выберу, — сказала Марина уверенно. — Потому что, знаешь, что?

— Что?

— Я люблю море. Но я ещё больше люблю простор. И чай. И пение птиц на рассвете.

Ариэль медленно повернулась к ней, глаза округлились.

— Это… неожиданно. Но, если честно… приятно. Сестра, ты точно изменилась.

Марина снова усмехнулась:

— Ты не представляешь — насколько.