Но отчаяние заставило Хэсину забыть об этом.

– Я усыпила стражей, – быстро прошептала она, чувствуя, как заплетается язык. – Я могу придумать способ, как отвлечь остальных. Но я не могу открыть эту камеру. Помнишь ту девушку, которая управляла песками? Ты способна… способна на что-то вроде этого?

– Протяните ладонь.

Хэсина непонимающе моргнула, но сделала то, что просила Мэй. В следующую секунду она едва не вскрикнула, потому что ее кисть исчезла. Хэсина ощущала свои пальцы, но они словно растаяли в разросшейся тени. Стоило ей пошевелить ими, они снова стали видимы.

– Любой свет когда-нибудь гаснет, – проговорила Мэй. – Поэтому достаточно просто переместить свет в его будущее состояние – во тьму.

Для пророка, может, и просто.

– Вот так ты и создаешь свои тени.

– Да, вот так я и создаю мои тени. Но свет и тьма не помогут разрушить камень.

– Но это вообще возможно? Изменить камень?

– Да. Некоторые пророки были настолько могущественны, что могли видеть будущее до последнего дня существования мира. Они могли обратить в пепел все, что угодно, включая камень. – Мэй замолчала. – Но их больше не существует.

В запястьях Хэсины заколотился пульс.

– Из-за массовых гонений. – За которые нес ответственность ее отец – Первый из Одиннадцати.

– Да, но не в том смысле, в каком вы думаете, – сказала Мэй. – Знаете, почему наша кровь загорается?

Хэсина покачала головой и только потом поняла, что Мэй ее не видит.

Но она ее увидела.

– Потому что наша сила и есть огонь, – продолжала она, не останавливаясь ни на секунду. – Но неукрощенная сила подобна пламени, объявшему фитиль. Она может нести свет; также она способна нести разрушения. Раньше все пророки проводили не один год в императорских академиях, где они учились контролировать свой огонь. Гонения уничтожили эту систему. Сейчас пророки, обладающие мощным даром, не могут воспользоваться им, потому что иначе они в буквальном смысле сгорят.

Были и другие ограничения. Пророки не могли увидеть собственное будущее, а то будущее, которое им являлось, проносилось перед их глазами короткими вспышками, одним вариантом из сотни. Самые талантливые и умелые пророки могли сузить это число до десяти, но будущее все равно оставалось изменчивым, особенно когда оно касалось людей. Предсказать судьбу королевства было чрезвычайно трудной задачей.

– Именно по этой причине пророки императора не предвидели переворот, – объясняла Мэй. – Одиннадцать героев должны были погибнуть, но в самые темные моменты жизни люди способны на удивительные вещи.

Мэй пыталась отвлечь Хэсину, и у нее, к сожалению, получалось. Слова военачальницы сплелись с ударами ее сердца. Наконец-то правда, которую она узнавала, не казалась ей чем-то неестественным. Все, что говорила Мэй, заполняло пробелы, которые остались в голове у Хэсины после прочтения книг.