Цайянь молчал.

Видимо, он прибежал одним из первых. Он дышал дымом и пеплом, стараясь спасти ее в то время, как вокруг него рушились стены тюрьмы.

Он подверг себя опасности.

Голос Хэсины дрожал, и она ничего не могла с этим сделать.

– Как ты узнал…

– Вы обещали, что не будете ставить свое правление под угрозу.

Ее передернуло от боли, но она взяла себя в руки.

– Ты не должен был рисковать собой. Не должен был действовать в одиночку.

– Вы не должны были приходить туда. – Слова Цайяня опускались на нее ударами плети. – Вы могли погибнуть.

Она потрясенно молчала. Цайянь зашагал к узорчатым створкам двери.

– Я донес вас до середины аркады, оставил там и позвал стражей. Если бы вас нашли у камеры пророка, которая от взрыва разлетелась на кусочки, как бы вы это объяснили?

Хэсина не могла злиться на него. Она слишком живо представила себе, что произошло. Цайянь мгновенно понял, как подозрительно выглядит место взрыва, и вынес оттуда ее и Санцзиня. Он всегда думал наперед, даже перед лицом опасности.

– Позволь мне позвать придворную врачевательницу, – проговорила она, чувствуя, как сжимается горло.

– В этом нет необходимости.

– Пожалуйста. – Дышать становилось все труднее и труднее. Сейчас Хэсина не видела руку Цайяня, но перед ее глазами появился бугристый рубец, который тянулся от его левого плеча, – белый, словно лед, которым был покрыт пруд тем зимним утром. Санцзиню только что исполнилось семь лет. Он заманил Цайяня на середину пруда, надеясь, что лед проломится и его соперник изрядно напугается, упав в воду. Но он не мог представить себе, что осколки льда вопьются в кожу Цайяня, словно ножи, или что Хэсина прыгнет в воду спасать брата.

Глупая шутка, которая обернулась бедой. Десятки извинений, которые она так и не приняла. Весной лед на пруду растаял, но его осколки проникли в сердца Хэсины и Санцзиня, и трещина, которая уже тогда разделяла их, стала еще шире.

– Пожалуйста, – с мольбой в голосе повторила Хэсина, когда Цайянь промолчал. Зная о его боли, она острее чувствовала свою собственную.

– Я позабочусь об этом сам. – Он снова повернулся к двери. – Вам нужно отдыхать, миледи.

– Подожди.

Он остановился, положив ладонь на ручку.