Он нравился слугам, потому что, в отличие от большинства подмастерьев, не важничал и не задавался. Однажды вечером он случайно услышал их разговор о том, что молодая хозяйка устраивает пир для двадцати трех юных студентов. Это число показалось мальчику странным.

Оно было ему знакомо.

Он прибежал туда слишком поздно – и в то же время недостаточно поздно. Он увидел, что его братья и сестры по гильдии повалились на стол, отравленные ядом без вкуса и запаха, который он из чистого любопытства создал в мастерской помещичьего дома. Они понесли наказание за убийство барона, которое лежало лишь на его совести и ни на чьей другой.

Когда девушка в маске подошла к последнему из гостей, который еще дышал, мальчик бросился вперед без раздумий. Он спас брата, который однажды попытался убить его. Он убил девушку в маске, которая пыталась его спасти. Ее последние слова были вопросом: «Он мертв? Призрак мертв?»

Мальчик солгал.

– Что касается остального, – проговорил Акира, – это уже не так интересно. Вы все и так знаете. Ограбления купцов. Путешествия по королевству, из тюрьмы в тюрьму…

– Ты не солгал.

Мгновение тишины.

– Когда я проверял в последний раз, я был еще жив.

– Но Призрак умер. – Хэсина представила Акиру ребенком. Мальчиком, которого поглотила борьба. Она не знала, каково это – быть сиротой или убийцей, но она понимала, как легко можно перенять чужие ценности. – Он умер, когда ты перестал считать это имя своим. Именно поэтому ты не прикасаешься к оружию, задаешься вопросами и думаешь собственной головой. – Она перекинула руку через край кровати и положила ладонь ему на затылок. – Поэтому теперь ты Акира.

– Вы уверены? Можно похоронить тело, – проговорил Акира, – но кости никуда не денутся.

Это неправда. Но какое право она имела утверждать, что правда, а что ложь?

– Покажешь мне свою татуировку? – спросила Хэсина. Она не знала, куда делось ее стеснение, и ей было все равно. Она уже призналась Акире, что наблюдала за тем, как он спит.

Акира ничего не ответил.

– Это будет справедливо, – строго добавила она.

– Это некрасиво.

Тогда ее спину можно было назвать уродливой. Татуировка – цветок, вырванный с корнем и сжатый в кулаке, – показалась Хэсине почти что благородной. Она тянулась от плеча Акиры до изгибов его нижних ребер. Он напрягся, когда Хэсина накрыла руку, изображенную на его спине, своей ладонью.

Хэсина задумалась о том, какими разными способами можно рассказать историю. Можно чернилами нанести ее на кожу. Вышить на шелковых ширмах. Потом она представила, как ее отец отрубает голову императору. Как преследует пророков. Как строит на крови новую эпоху. Как возводит трон на костях.