В итоге она переиграла их всех.

– Замечательно, – произнесла Хэсина глухим голосом, чувствуя, как боль просачивается в ее сердце, словно капли воды в пустую пещеру. Ей пора было привыкнуть к тому, что люди скрывают от нее тайны. – Судебное слушание объявляется закрытым. Линчеватели, которые продолжат свою деятельность, будут приговорены к смерти через повешение. То же касается любого человека, который нанесет другому порез в качестве проверки без официального разрешения. Старший секретарь Суньлэй, проследите, чтобы листовки с этими тремя законами были развешаны по всему городу в течение ближайших трех дней.

– Будет сделано, дянься.

Хэсина перешла к следующим вопросам. Нужно было установить размер компенсаций промышленникам и торговцам, соотнести отток серебра с повышением налога на пшено и поддержать горожан, которые захотят помочь восстановить поврежденное имущество. Слово за слово, указ за указом она сшивала лоскуты своего королевства в единое целое.

– А как прикажете избавиться от тела царе- убийцы? – спросил Ся Чжун, стоявший среди других министров.

Хэсина, не дрогнув, выдержала его взгляд.

– Этот вопрос подпадает под вашу юрисдикцию, министр Ся. Что до́лжно сделать, согласно «Книге ритуалов»?

– Останки должны быть публично сожжены, а пепел – развеян над Бездонной тесниной, чтобы быстрые потоки воды подвергали его вечному мучению.

Никакой могилы. Никакой погребальной церемонии. Не останется даже тела, которое можно было бы похоронить или оплакать.

Хэсина заставила себя разжать кулаки и положить руки на подлокотники трона.

– В таком случае проследите, чтобы эти ритуалы были проведены.

Ся Чжун не смог выбить ее из равновесия, зато это удалось Цайяню, которого она вызвала следующим. Она думала, что справится с тем, что было необходимо сделать, но, когда он вышел на платформу и поклонился ей, время замедлило свой ход точно так же, как на террасе. Лишь сотню ударов сердца спустя Хэсина заставила себя оторвать взгляд от его рук – сейчас они были чисты, но в ее памяти они оставались забрызганными кровью – и заговорить.

– Пусть она призналась в цареубийстве, она должна была предстать перед судом, как любой другой человек. Так гласит закон «Постулатов». Ты…

Убил ее. Убил ее убил ее убил ее.

– …не предоставил ей такой возможности.

– Простите меня. – Цайянь стоял, склонив голову, словно обращался не к Хэсине, а к полу. Это слегка утешило ее. Она не была уверена, что сможет простить его, даже если все действия близнецов спланировала Лилиан. Да, она сама обрекла себя на смерть, однако нож в ее спину вонзил Цайянь. Хэсина не могла забыть об этом точно так же, как не могла вернуть сестру к жизни.