"Лео, – сказав это, Асмодей накрыл его руку своей, – ты полагаешь, что они конкретно копают под тебя и под нашу фирму? И не остановятся, лишив тебя магии?".

"Полагаю, что они захотят уничтожить меня с гарантией. Ангелус, я думаю, в курсе, что если я вступлю в Орден Меченных, то стану ещё сильнее, чем был. И намного опаснее. И он не захочет сразиться с таким непредсказуемым и всесильным противником, как я, лицом к лицу", – с кровожадной ухмылкой ответил Леопольд, сверкнув глазами так, что любые вампиры и всякие демоны могли бы лишь позавидовать.

Алла же в тот момент осознала, насколько Леопольд на самом деле крутой. И что она готова ещё раз влюбиться в него, если тот вдруг решит переквалифицироваться в злодея.

Всё это безобразие продолжалось ещё долго, а затем они все отключились. А когда проснулись, то ощутили последствия недельной пьянки и бесконтрольных перемещений между мирами, а также использования огромного количества магии непонятно на что.

Алла внезапно снова ощутила себя самой обычной девушкой, которой нужно выпить таблетку от головной боли, принять душ, почистить зубы и накраситься. А ещё где-то добыть одежду, так как наколдовать новую уже не было сил. А старую оставалось только немедленно выбросить в мусорник.

Но зато она в полной мере ощутила, каково будет Леопольду без магии. Судя по лицам остальных, ни у кого не осталось магии даже на мелкие чудеса. Резерв постепенно наполнялся, но каналы, по которым и текла магическая сила, словно кровь по артериям и венам, ужасно болели.

Выглядели абсолютно все, даже эльф, спутник Афины, ужасно.

Мартин со злости разбил магическое зеркало, которое показало, что за время недельной пьянки и прочей невоздержанности, он набрал килограмм десять. И стал, по его же мнению, выраженному горестными воплями и стенаниями, похож на борова.

Отощавшая Мрия с громадными синяками под глазами и выскочившими прыщами уже не казалась настолько идеальной.

Афина выглядела настолько ужасно, что абсолютно все женщины протянули ей косметички, чтобы только не видеть слишком сильно натянутую на кости черепа кожу, почерневшие растрескавшиеся губы и ввалившиеся глаза.

Близнецы выглядели, как посчитала Алла, лучше остальных. Только вдруг оказалось, что на их телах имеется несколько плохо сделанных татуировок, в народе называемых партаками.

Услышав дикий ржач Ники, который едва не перерос в истерику, она подбежала к ней. А та тут же потыкала пальцем в Асмодея, не прекращая смеяться до слёз.

Тот, смущённый, показывал ей кулак и пытался спрятаться в тени.