– Давно не виделись, Ваше Темнейшество, – язвительно произнёс Леопольд.

ГЛАВА 36

– Ну что, Ваше Темнейшество, сражаться будем? Убивать друг друга или калечить? А может, принесёшь меня себе в жертву? – говоря это, Леопольд выглядел необычайно властным, гордым. Почти всесильным.

Тёмный отступил, испарился, как чёрный дым, слегка зацепив Нику. И она взбесилась, буквально осатанела. Особенно стало обидно, что кольцо было у неё в руках, а проклятая Мария отняла его, как леденец у младенца, а потом их побил Элладор, вообще чмо редкостное.

И она кинулась на не успевшую сбежать Марию, стиснув её хрупкую шею голыми руками. Ника сжимала и сжимала, хоть и получала от не желающей умирать ведьмы чувствительные удары ногами и руками.

Но она её задушила и, осознав это, резко разжала пальцы, содрогаясь от омерзения, словно стискивала полусгнившую плоть трупа.

В этот момент она услышала голос изнутри, тихий, словно к ней обращались из подводной глубины: "Мама, ты хочешь меня оставить?"

Всё в ней содрогнулось: "Конечно, хочу!".

Слёзы навернулись ей на глаза.

Когда Тёмный уходил, Ника вдруг осознала, что совершенно не запомнила его лица. Словно у него и не было лица, фигуры… Ничего человеческого. Только сгусток чёрного мрака.

Уж насколько она любила красивых сволочей с кусочком тьмы внутри, эта тьма показалась ей чрезмерной.

Ей нравилось, чтобы рядом с тьмой был свет, который и отражался бы в озере тёмного мрака, как в ночном море. Сплошная тьма… Ей это казалось слишком жутким. Словно оказаться запертой в тёмной комнате без окон. Совершенно детский страх обуял Нику, налетел, как шквальный ветер.

Ника вдруг увидела странную галлюцинацию: лежащую в пентаграмме или ещё какой-то подобной штуке красивую девушку, чем-то похожую на Афину, тоже черноволосую, с шикарной фигурой и распахнутыми тёмными крыльями. Диковинный колдовской знак, таящий недоброе, светился кровавым сиянием.

Девушка с глупым обожанием смотрела на своего Владыку, как доверчивая влюблённая простушка.

А он её просто использовал, чтобы сотворить сына пострашнее. Не бессмертного, она же не демоница, а лишь Тёмная фея. Но очень опасного.

– Прощай, Великий! – кривлялся ему в спину Леопольд. В спину отца.

– Ты – моя самая большая ошибка, – услышала Ника ответ Тёмного, произнесенный не вслух, а мысленно. Ей это показалось странным, но она каким-то образом включилась в их внутренний диалог и подключила к нему Аллу.