Глафиру Степановну, например. Хотя нет, за неё выкуп никто не даст. Ещё и приплатят, чтобы не возвращал.

— Идите работайте, Пирогов, — буркнул Сомов, видя мою усмешку. — И поменьше философствуйте. У вас и так дел хватает.

Он был прав. Дел хватало. Нужно было проверить Синявина, разобраться с Воронцовой и спланировать нашу «прогулку» с Аглаей. День обещал быть насыщенным.

Я шёл по коридору терапевтического отделения и впервые за долгое время чувствовал себя… комфортно. Коллеги, ещё вчера смотревшие на меня свысока, теперь кивали с уважением. Враги были повержены или запуганы. А в Сосуде было целых пятьдесят семь процентов. Можно было немного расслабиться.

В коридоре на моём плече заёрзал Нюхль. Я почувствовал, как он готовится спрыгнуть и отправиться на свою привычную охоту за умирающими.

— Куда собрался, неугомонный? — спросил я мысленно.

Вместо мысленного ответа Нюхль устроил целое представление прямо у меня на плече. Он лёг на спину, картинно сложил когтистые лапки на груди, высунул язык и замер, изображая покойника. Затем вскочил и отчаянно замахал лапой в сторону хирургического отделения.

Понятно. Искать умирающих. Работа не ждёт.

— Стой. Будь рядом. Живы пока достаточно. И что-то мне подсказывает, что твои… особые таланты… скоро понадобятся для чего-то более интересного, чем просто поиск клиентов.

Нюхль недовольно цокнул челюстями, но подчинился. Он любил охоту. А я предлагал ему сидеть в засаде. Скука.

Я как раз шёл к палате Воронцовой, чтобы проверить результаты её анализов и продолжить лечение, когда увидел впереди две знакомые фигуры.

Михаил Волконский, в своём идеально отглаженном халате, вышагивал рядом с пожилым аристократом. Высокий, сухой, с идеально прямой военной выправкой, седыми висками и тростью с массивным серебряным набалдашником. Его лицо было похоже на маску — никаких эмоций, только сталь в глазах.

Я инстинктивно замедлил шаг, прислушиваясь.

— … уверяю вас, граф, в нашем отделении — лучшее диагностическое оборудование во всей Империи! — подобострастно вещал Волконский. — Мы найдём любую аномалию! Диагностика на высшем уровне!

— Меня интересует не ваше оборудование, молодой человек, а результат, — отрезал аристократ, и его голос был холоден, как лёд. — С тех пор, как моя дочь пропала, это проклятое сердце так и шалит. Приступы, головокружение… У вас есть неделя, чтобы поставить меня на ноги.

Граф? Дочь пропала? Неужели…

— Конечно, граф Ливенталь, — продолжал лебезить Волконский, совершенно не обращая внимания на суть его слов. — Мы проведём полное обследование! К тому же, мои связи в городской полиции… мы можем помочь и с поисками…