– Уходим! Мы тут слишком долго, – буркнул кадар и, равнодушно переступив через тело наместника, под которым уже натекла лужа крови, схватил меня за руку.

Похоже, его не волновал даже пожар. Следом подоспел Эрдэнэ, и демоны вновь закружили нас в круговороте мглы. А меня наконец вырвало прямо на себя.

Когда перед глазами вновь возникла комната Эрдэнэ, а ноги коснулись твердого известняка, я рухнула без сил и остервенело размазала кровь на лице в жалкой попытке оттереть ее с кожи.

– Спасибо, Илмар. Долг закрыт, ты выполнил мою просьбу. А теперь выполни еще одну в счет будущего долга – уходи и держи язык за зубами. Никто не должен узнать, что к убийству наместника причастна Амаль.

– Жаль. Такая байка пропадает, – фыркнул кадар, но тут же миролюбиво заверил Эрдэнэ: – Можешь во мне не сомневаться. Я нем и надежен, как скала.

– Которая питает слабость ко всем шлюхам моего дома развлечений.

Я не смотрела на них, все еще не сводя глаз с алых следов на руках, только слушала перепалку и почти не понимала сказанных слов. Поместье наместника вновь окрасилось в алый и превратилось в смердящую смертью клоаку. Город роз отныне стал для меня городом крови.

Когда дверь за кадаром закрылась, Эрдэнэ заботливо помог мне подняться.

– Нужно тебя отмыть и переодеть.

– Я могу и сама, – пролепетала я. В носу, как и в горле, все еще свербело от дыма и рвоты. Проведя языком по пересохшим губам, я почувствовала вкус крови. Мне уже нечем было рвать, и только потому меня вновь не вывернуло.

– Не собираюсь я покушаться на твою честь, пока сама не разрешишь, – пробормотал Эрдэнэ и деловито водрузил передо мной лохань с водой, до этого стоявшую под столом. Обмыв мои окровавленные руки, он намочил серое полотенце и заботливо обтер мне лицо и шею.

Когда вода порозовела, Эрдэнэ отбросил мокрую тряпицу и осторожно провел пальцем по моей нижней губе, отчего я отрывисто вздохнула. Со вздохом он достал из внутреннего кармана халата белоснежный платок с вышитой алой птицей и протянул мне.

– Ты прикусила губу. Прижми платок, чтобы остановить кровь.

Я послушно прижала мягкую материю к губе и отвела взгляд от черных глаз Эрдэнэ. Пока он деловито выбирал, что из вещей может мне одолжить, я ругала себя всеми знакомыми словами. Почему Эрдэнэ пришлось заканчивать то, что начал не он? Какая же я трусиха! Сама ведь привела их в Вароссу и не смогла убить мразь, загубившую столько душ! Прав был Эрдэнэ, когда называл меня слабой. Какой из меня каан? Я и город-то не удержала. Не справилась с полоумными братьями. Как мне справиться с целой страной после революционной разрухи?