– Хорошо. Мне дед отдал Холм Бан Финд, что стоит недалеко от Чертополохового поля. Он невелик, и в него только недавно стала возвращаться магия. Но я думаю, мы восстановим и приумножим его богатства. Иди.

Сид поклонился и вышел, а Айлин села на стул и уронила голову на руки. Вспыхнувшая и умершая надежда щелоком разъела душу, лишила так долго скапливаемых сил. Уже не хотелось ни ароматного хлеба, ни праздника.

Скрипнула дверь, в комнату влетел юркий сквозняк и остановился в растерянности.

– Рыбу будешь жарить сам, – произнесла дева, не поднимая головы.

– Терпеть не могу рыбу, – раздался знакомый хриплый голос. Айлин вскинулась и замерла, не веря собственным глазам. Над ней, словно скала над пенным морем, возвышался Темный лэрд.

* * *

Мэри спала плохо. Зимняя сырость замка без труда одолела тепло камина. Горячие камни, греющие постель, уже давно остыли и попросту мешали. Звать служанку, чтобы их убрать, не хотелось, впрочем, как и вылазить из-под тяжелого мехового одеяла. Мэри оттолкнула их на другую половину кровати. Стало немного удобней. Гарольд, вернувшись с похода, спал в отдельной комнате. Сначала по причине ранения, а после узнал, что молодая королева в тяжести. И решил «не беспокоить ту, что носит наследника». Мэри хмыкнула, вспоминая аудиенцию у постели короля, его полные усталого безразличия слова, и потянулась, окончательно прогоняя сон. События последних трех месяцев выстроились ровной чередой.

Изменения организма она заметила не сразу. А почувствовав, выдохнула с облегчением. Получилось. С первого раза получилось! Теперь можно постепенно обживаться, укрепляя свои позиции. И не опасаться интриг, хотя бы пока не придет срок родам.

Первый месяц прошел в относительном покое. С отъездом Гарольда замок стих, укрылся снежной шапкой спокойствия. Две королевы почти не пересекались, предпочитая принимать пищу каждая в своих покоях. Мэри не рвалась к власти, а Гинерва не собиралась ею делиться. А потому на короткий срок установился нейтралитет. Фрейлины вели себя тихо и, пожалуй, с опаской. Слухи о том, как Айлин наказала трех представленных к ней дам, обросли мхом невероятных подробностей и теперь больше походили на страшную сказку, чем на правду. Впрочем, Мэри это было только на руку.

Все поменялось, когда вернулся король Гарольд. Израненный, осунувшийся, с безумными глазами. Вскоре монарх впал в горячку, а Гинерву словно подменили. От холодной, степенной королевы не осталось и следа. Она металась, словно зверь, пойманный в клетку. Ярость лилась по ее венам, мешала дышать. Придворные бежали из Бренмара, словно крысы с пылающего корабля.