– Ты долго будешь вести себя, как хряк перед закланием? – Слова, должные вытащить короля из пучины отчаяния, лишь глубже в ней утопили.

– Вы что, не видите? Это конец, матушка! – Гарольд махнул рукой в сторону окна. – Лес движется, как и предсказала спакона Тэрлег. Сиды подняли деревья и пошли на нас войной.

– Да хоть сам Нидхегг вышел из недр земных! Надевай доспехи, бери в руки меч и возглавь войско!

– Какое войско вы мне прикажете возглавить? – гаркнул Гарольд, и стекла в королевских покоях вылетели наружу. – То, что уничтожил Наклави, или городскую стражу, привыкшую к тяжести пивных кружек вместо мечей?

– А я тебе говорила отправить к демону Румпеля! Но нет, ты хотел сыскать славы. Так вот она, под воротами твоего города. Выходи и бери, как это делал твой отец!

– Ну уж нет. Хватило с меня нечисти. Зовите тан Румпеля, пусть он сражается за то, что его по праву. А я погляжу на это со стороны. Поучусь, как быть лучшим. – Гарольд развернулся к окну, показывая, что разговор окончен.

Гинерва в сердцах плюнула на пол и вышла из покоев сына, громко хлопнув дверью.

– Отберите мне десяток лучших воинов, снарядите мою кобылу золотым убранством и поднимайте знамя. Именем короля, я пойду на переговоры.

– Но… – Предводитель королевской стражи испуганно споткнулся, боясь продолжить начатое.

– Все «но» оставьте при себе. Вам три четверти часа на то, чтобы собрать мне сопровождение.

Через отмеренное время Гарольд наблюдал, как малый отряд под королевскими знаменами покинул ворота замка. Навстречу ему из леса, на крепком гнедом коне, выехал одинокий рыцарь в зеленом плаще. На середине пути они встретились, и некоторое время стояли, явно беседуя. Потом Гинерва со своим сопровождением направилась к замку, а рыцарь вернулся в лес.

* * *

Румпель спешился, накинул на коня золотую уздечку и зашагал по видимой лишь ему тропе. Лес с легкостью впустил гостя, позволил ему слиться с тенями. Пройдя полсотни ярдов, маг остановился, дожидаясь, когда его нагонит растрепанный келпи. После нырнул в едва заметную рябь и очутился на небольшой поляне, густо усеянной цветущей земляникой. По краю поляны, прямо из земли, росли четыре огромные корневые кресла. В них восседали те, которых Румпель принял решение считать семьей: Айлин, Эйнслин и Ноденс – Хозяин Холмов и этого леса. В ногах у него, на маленькой скамеечке, сидела горбатая Тэрлег. Все в сборе и все ждали их с Калдером возвращения. Маг отыскал взглядом супругу, отмечая, как постепенно становится мягче ее заостренное лицо, а из глаз уходит тревога. Беспокоится. Каждый раз, прощаясь, оставляет ему часть своего сердца. Хотел бы он надеяться, что, возвращаясь, отдает взятое.