Я вернулась в лагерь поздней ночью, уже ближе к рассвету. Одежда и волосы, с которых капала вода, неприятно липли к телу. На ногах подсохла речная грязь.

Мужчины Этна крепко спали. Я запретила себе смотреть в сторону Ника и быстро прокралась к нашей с Кодой лежанке, после чего нырнула под теплый мех, с удовольствием чувствуя, как согревается продрогшее тело. Стоило мне только прикрыть глаза, как раздался шелест ткани и тишину прорезал надрывный детский крик, переполошивший всю поляну. Мужчины тут же с ошалелым видом повскакивали со своих мест, кто-то даже схватился за оружие. Как только разобрались в причине шума, они, ворча и грязно ругаясь, улеглись обратно и накрылись с головой тем, что попаось под руку.

Кода резко села и начала испуганно успокаивать малышку. Я подвинулась, чтобы закрыть их от остальных и позволить девушке накормить ребенка, но он только уперся в тело матери крохотными ручками и заголосил еще громче.

– Закройте ей рот кто-нибудь, – проорали позади.

Кода вздрогнула и беспомощно посмотрела на меня.

Краем глаза я заметила движение и повернулась в сторону леса.

В нескольких метрах от нас в нерешительности застыл Фабиан, который вызвался быть одним из караульных ночью. Он немного поколебался, прислушиваясь к плачу ребенка, и направился к нам.

Кода вдруг подскочила. На ее лице читалась паника, и она вжалась в ствол дерева, закрывая собой дитя.

Фабиан остановился и выставил перед собой руки, показывая, что ничего не собирается делать, но она лишь затряслась и отпрянула, боясь даже взглянуть на него.

Я вопросительно уставилась на Фабиана.

– Я могу сопроводить ее в лес, чтобы ребенок успокоился, не мешая остальным, – тихо предложил он, растерянно косясь на Коду.

– Она никуда не пойдет с мужчиной. – Я покачала головой и, подойдя к девушке, кожа которой стала липкой от страха, осторожно развернула ее к Фабиану. Кода попыталась вырваться, в ужасе оглядываясь на него, но я удержала ее. – Не бойся. Это Фабиан. Он мой друг, и он ничего тебе не сделает.

Но она будто не слышала меня. Зажмурилась, прижимая к себе дитя, и замотала головой. На темных ресницах застыли капельки слез.

– Кода, послушай. Я не врала, когда говорила, что тебе здесь нечего бояться. Все, что ты пережила, осталось позади и больше не повторится. Ты привыкла считать всех мужчин жестокими и страшными, и я тебя хорошо понимаю. Я видела мужчин Кезро и Хири. Но Этна не такие. Они никогда не обидят женщину, – тихо шептала ей. – Поверь, ни тебе, ни твоему ребенку ничего не грозит.

Кода наконец-то перестала вырываться и замерла в моих руках. Казалось, до нее начал доходить смысл слов. Она учащенно дышала, но все же осмелилась посмотреть на Фабиана, который по-прежнему не шевелился, остановившись в нескольких шагах от нас.