В какой-то момент я приоткрыла губы и тут же почувствовала, как его язык проникает внутрь. Что-то стремительно начало пробуждаться внизу живота. Николас с трудом отстранился от моих губ и, тяжело дыша, посмотрел мне в глаза. Сердце лихорадочно заколотилось, когда в его горящем взгляде я различила нечто новое для себя. Желание. А также вопрос.

Я подалась вперед, давая ему ответ. Мои руки сами по себе переместились на его обнаженные плечи, а затем обернулись вокруг шеи, стирая последние крохи разделявшего нас расстояния. Я невинно коснулась пальцами его затылка, и Николас едва слышно застонал, вновь захватывая в плен мои губы.

Поцелуй становился глубоким и жарким. Но стоило ему увлечься, а его рту стать более требовательным, как Ник одергивал себя и начинал целовать меня с нежностью, извиняясь за свой напор. Я знала, что он боялся сделать что-то неправильно, боялся отпугнуть меня. Но мне не было страшно. Я забылась в нежности воина.

Когда я начала задыхаться, Ник оторвался от моего рта. Мягко обхватил зубами нижнюю губу и слегка оттянул, после чего провел по ней кончиком языка и спустился к подбородку, осыпая его невесомыми поцелуями. Пока я судорожно глотала ртом воздух, он скользил все ниже, оставлял влажные следы на шее, легонько прикусывал лихорадочно бьющуюся жилку, проступившие от учащенного дыхания ключицы. Я невольно прикрыла глаза и приподняла голову, подставляясь горячим губам. Они спускались все ниже, постепенно замедляясь, будто Николас с огромным усилием заставлял себя сдерживаться. И только оказавшись около груди, он хрипло выдохнул и остановился.

– Где моя черника, девочка?

Меня будто окатило холодной водой, которая потушила разгоревшийся пожар. Я резко распахнула глаза и попробовала отстраниться, но Николас протестующе замычал, снова потянувшись к моим припухшим губам. Я рассмеялась и уткнулась лбом ему в плечо.

Смирившись, он сжал меня в кольце рук, и некоторое время мы пытались восстановить дыхание. Николас справился с этой задачей лишь наполовину, когда я вновь ощутила на своем лице его ладони. Освещая все вокруг своей улыбкой, он огладил пальцем мою покрасневшую нижнюю губу, смахнул с глаз влажные кудри.

Теперь, когда грохочущее сердце утихло, я вдруг с особой ясностью поняла, что мы здесь только что делали, и смутилась.

– Все хорошо? – тихо спросил Николас, продолжая улыбаться. Он попытался поймать мой взгляд, но я спряталась на его груди, чем вызвала светлый смех и поцелуй в макушку.

– Мне нужно отнести ягоды твоей бабушке, иначе она съест меня, – проворчала я, нехотя выпутываясь из крепких рук, и взглянула на него из-под ресниц. Растрепанные волосы закрыли его лицо, когда он наклонился, чтобы едва ощутимо коснуться губами кончика моего носа.