– Мы пытались вас тогда наставить на путь истинный! Но вы ничего не поняли!

– Правда? Это вы меня так наставляли? Черт.

Чиновник аж подпрыгнул при упоминании нечистого.

– А я-то думала, какие славные мультики мне под наркозом показывают. И в чем проблема-то, уважаемый…

– Петр Петрович, – подсказал мужчина, – я ваш куратор на Земле.

– Уважаемый Петр Петрович, – послушно повторила я.

– Видите ли, Таисия Михайловна, вы прожили достойную, долгую жизнь. Совершили много благих дел. После завершения карьеры младшего медицинского работника двадцать лет, уже на пенсии, отработали в регистратуре поликлиники. Где выдавали не просто талончики, но и ценные советы больным до того, как они получат врачебную помощь. Помогали выбрать нужного специалиста. И даже умудрялись спасать жизни! А как-то раз не растерялись и приняли роды в лифте, застрявшем между этажами в больнице!

– Петр Петрович, у меня маразма нет, я все это и так помню. Давайте к сути.

– Если судить только по вашим поступкам, вы прожили безупречную жизнь, Таисия Михайловна, достойную святого.

– Но… – подсказала я, уже изнывая от скуки.

– Но вопрос в том, как именно вы совершали все эти благие дела! – Петр Петрович снял очки и неторопливо протер их идеальной замшевой тряпочкой, тоже серой.

– В нашей канцелярии сотни жалоб на ваш несносный характер, острый язык и систематические моральные унижения! Вы даже свои добрые дела творили с… так скажем, ехидством! Долгие годы я обещал начальству, что вы образумитесь, что с возрастом на вас снизойдут мудрость и степенность.

– Да с чего бы? – фыркнула я.

Петр Петрович пригорюнился.

– Вот даже сейчас, вспомните, какое желание вы загадали, задувая торт?

Мне стало чуточку неловко.

– Чтобы эти свечки оказались в интересных местах у тех, кто все это придумал, – призналась неохотно, – кстати, сколько я все же успела задуть?

– Восемьдесят семь, – Петр Петрович сверился со своими бумагами. Надо же, там даже такое пишут.

– Увы, в такой нравственной консистенции мы не можем вас отправить в райскую долину. Наш руководитель… он считает, что вы там устроите беспорядки и внесете элемент морального абьюза.

– И что теперь, к чертям меня отправите?