– Эммм… Таисия Михайловна, я не уполномочен раскрывать вам схему мироустройства. Но нет, туда вы тоже не подходите.

– Ни к умным, ни к красивым, – резюмировала я, – и вы меня просто развеете по космосу теперь? А я ведь ветеран труда, как никак. Заслуженный работник медицинской отрасли.

Петр Петрович надел очки.

Лицо его было по-прежнему спокойным и умиротворенным, но судя по тому, что очки сели на нос вверх ногами, заушниками вверх, мой куратор очень нервничал.

Крякнув, он тут же исправил свою ошибку.

– Пока вы были на передержке в вашем прежнем теле, нашелся подходящий вариант, – сказал он, – вас направят на дальнейшее саморазвитие в один из параллельных миров нашей же вселенной.

– И я там уже не буду собой? Не смогу навещать любимых родственников в виде призрака, гремя цепями и выписывая пальцем на запотевшем стекле ванной бранные словечки?

– Нет! – почти рявкнул куратор. – Вы замените одну достойнейшую личность. Образец добродетели и нежности. Ту, что всю свою долгую, почти вечную жизнь помогала людям, и не только людям. И делала это с любовью, и теплотой. Она заслужила покой. И мы с большой неохотой решили ее отпустить. Дать душе Тейселен вечное наслаждение. Но заменить ее было некем. Не родилась пока еще фея, одаренная теми же способностями. И ее место, в том же теле, займете вы! Это будет ваш урок. Отработка, если точнее.

– Фея? Вы это в фигуральном смысле? – спросила я с подозрением.

– В натуральном, – отрезал Петр Петрович, – фея Тейселен ждет, когда мы заменим ее на … так скажем, волонтера.

– И я буду вместо нее целую вечность? – с подозрением спросила я.

– Зависит от того, как вы справитесь.

– А у нее есть какие-то… ну житейские обязательства. Муж, дети?

– Нет, фея Тейселен провела жизнь в служении окружающим и не построила семью. Но вам никто не запрещает…

– Спасибо, этого по полной накушалась! – быстро ответила я.

Петр Петрович решительно поднялся.

– Все, ваш ресурс пребывания вне тела заканчивается. Мне надо отправлять вас дальше. И если вы отказываетесь заменить Тейселен, попадете в лимб. Чрезвычайно унылое место вроде зала ожидания на железнодорожном вокзале.

– Фея так фея, – вздохнула я, вспомнив привокзальные туалеты.

Куратор оказался близко-близко и приложил к моему лбу ладонь, которая тут же загорелась ярко-синим.

Вспышка, боль во всем теле, снова не могу дышать…