– Что происходит? – требовательно спрашивает Шира, но в голосе ее сквозит паника.

– Все только начинается. Поверь мне, настоящее веселье будет только тогда, когда ты потеряешь сознание от кровопотери. Создать несколько прорех в барьере – просто ничто по сравнению с тем, что произойдет, когда сферы будут погружены в чан с твоей невероятно особенной кровью Нефилима ангельского происхождения.

Серафима проводит пальцем по одной из струек, а затем подносит его к губам. Сжимает губами кончик, закрывая глаза от удовольствия, будто наслаждается вкусом. Она вздрагивает, а когда снова открывает глаза, в них сияют красные огоньки.

– Ням. Невероятно особенная и потрясающе вкусная. – Падшая гладит Ширу по голове, а та начинает дергаться и кричит на нее на каком-то незнакомом мне языке.

– Зачем ты это делаешь? – кричу я, отвлекая внимание Серафимы от бедняжки. Вообще-то ответ мне не нужен. Я уже знаю, что она просто сумасшедшая, не говоря уж про укоренившуюся в ней злобу. Этого объяснения мне вполне достаточно.

– Ты же шутишь, да? – спрашивает она, раздраженно изогнув бровь.

– Тебя что, недолюбили и недообнимали в детстве, поэтому ты злишься на дорогого старого папочку?

– О, ответ куда проще. – Она наклоняет голову и снова улыбается своей маньячной улыбочкой. – Я могу это сделать, и поэтому я этого добьюсь.

Повернув и чуть двинув свое запястье, она делает разрез на руке Ширы. Та кричит. Кровь стекает по ее руке к локтю, а затем капает в чашу. Синее пламя вокруг сфер начинает пульсировать.

Нахмурившись, Падшая изучает линию горизонта. Я смотрю в ту же сторону, но не вижу ничего, кроме разрушенного города.

– Начали раньше, – бормочет она больше раздраженно, чем тревожно.

Снова повернувшись к Шире, она проводит мечом по ее шее, открывая кровавый водопад.

Шира давится и издает булькающие звуки, захлебываясь собственной кровью.

На полсекунды я немею. Абсолютно не могу двигаться.

Кровь падает на сферы, и голубое пламя вокруг них увеличивается в размерах, создавая нечто вроде экспериментального силового поля, которое тут же поглощает Ширу.

Прихожу в ярость и изо всех сил вырываюсь из своих пут, не думая о том, что сам могу пострадать; мысли только о том, что нужно спасти истекающую на моих глазах кровью девушку. Я осыпаю Серафиму такими оскорблениями, которые даже Стерлинга заставили бы покраснеть. Металлический столб позади меня начинает скрипеть и гнется.

– Успокойся, – говорит Серафима, – я резала не очень глубоко. Она умрет только через несколько минут.

Свет, окружающий сферы, становится больше, поглощая Серафиму. На мгновение сквозь голубое свечение я вижу лишь очертания ее тела, а затем сияние поглощает и меня. Когда я окончательно погружаюсь в него, внутри появляется странное чувство, так бывает, когда я превращаюсь в одну из своих животных форм. Но оно проходит так же быстро, как и началось. Изнутри этого силового поля небо больше не кажется синим или даже розовым, как в спектральном мире. Теперь оно окрашено в фиолетовый цвет.