— Капитан! — один из матросов вырвал собеседников из лап праздной болтовни, — Крупная рыбёшка зацепилась за трос. Бьётся. Сопротивляется. Канат пилить жалко. Пущщай подыхает?
— Поднимай, — повелительно махнул Луи Дюран, — Месье Господь решил разнообразить меню нашего достопочтенного кока. Зачем идти наперекор судьбе?
Матросы оживились, подобрались, закопошились, как муравьи, да забегали по палубе в поисках подспудного инструмента. Эстебан, снедаемый любопытством, перегнулся через перила и засвидетельствовал, как тварь божья билась о борт, мелькая ультрамариновыми чешуйками.
— Тащим сеть, парни! — десяток грубых моряцких рук вцепились в рыболовные снасти.
Улов брыкался.
Вырывался.
Шипел и извивался.
Крупная рыбёшка металась и отчаянно била хвостом.
— Мадре де Диос! — воскликнул матрос, когда вылов глухо шмякнулся о доски палубы, — Русалка! Пресвятая Дева Мария, это, не иначе, происки Морского Дьявола!
Неожиданно для самого себя квартирмейстер застыл в нелепом желании перекреститься. Только что выслушивал нравоучения о сказках и небылицах, а тут раз — и вот это.
Русалка.
Девка, — красивая, надо сказать, — с ребристым хвостом и сверкающей чешуёй. Как тут разом не уверовать в дьявола морского, Левиафана, Сциллу и Харибду? Да хоть в лох-несское чудовище с шотландских берегов.
Эстебан уже давным-давно не рассчитывал на милость Божию. С тех самых пор, как борода с колючими усами украсили его физиономию, а солнце опалило кожу до стойкого бронзового окраса. Но тут перст сам собой потянулся, дабы осенить себя крестным знаменем.
Русалка, кажется, смекнула, какой невероятный фурор произвела на весь экипаж «Санта Люсии» и, пользуясь заминкой, попыталась выскользнуть из силка.
— Этьен! — француз гаркнул на оцепеневшего товарища, — Вяжем, хвостатую гарпию.
Один матрос резво навалился на скользкую ундину всей своей жилистой тушей и прижал к полу. Эстебан, повинуясь команде, завёл девице руки за спину да накрепко связал джутовой верёвкой.