— Нет. Но я помогу тебе. Твоей душе. Другое…

Я мог бы заморозить Ользора снова.

Я мог бы приказать баруангури растерзать его или наоборот — освободить.

Но над эльфийкой я был не властен.

Никто не успел среагировать, когда она…

По правде, я чувствовал себя идиотом тогда. Горе-правитель, позволивший всему этому произойти!

Правда, по итогу все это оказалась к лучшему.

И конечно, она была прекрасным воином и магом. Возможно, опытнее большинства присутствовавших.

Во мгновение ока Амариэнь выхватила что-то из-за пояса — вроде бы кинжал, засветившийся голубым светом. И резко махнула вдоль спины Ользора.

— Ааа! — отчаянно простонал он.

В следующий момент он завалился на пол. Не то чтоб перестал исполнять мой приказ «стоять на месте». Просто ноги перестали держать его.

А мы изумленно смотрели, как от тела стонущего Ользора отделяется большая крылатая тень демонского вида.

— Лишение второй ипостаси! — закричал кто-то из баруангури. — О-о! Это страшнее смерти! Неужели она это умеет⁈

Амариэнь, похоже, умела.

Я не знал, как лишить баруангури второй ипостаси. Возможно, это знали баруангури, присутствовавшие в зале. И, видимо, это было что-то очень сложное. Равно как и дракон может потерять вторую ипостась лишь в самых экстремальных условиях.

Тень поднялась в воздух, затрепетала. На мгновение рванула обратно, словно хотела войти в тело Ользора. Но в разбитое окно налетел ветер — и тень растаяла, как не было.

— Будь ты проклята! — простонал Ользор, корчащийся на полу, в сторону эльфийской принцессы.

— Не получится, — с сожалением глядя на него, ответила Амариэнь. — Не получится навести на меня проклятье. Ты ведь знаешь, что при потере второй ипостаси баруангури теряют также и всю свою магию. Тебя ждет жизнь человека. Возможно, магия восстановится через несколько сотен лет. Но к тому моменту ты будешь другим человеком. Хотя тебе следовало бы не проклинать, а благодарить меня. Я спасла тебе жизнь. Уверена, Правитель, когда дело дойдет до суда сочтет, что такая казнь более сурова, чем просто смерть.

— Да больно нужна мне такая жизнь! — крикнул Ользор.

Я внутренне поморщился.