Мы не имеем права изменить хоть что-то в своей судьбе.

Одна жизнь — в обмен на жизни тысяч и тысяч людей. Наверное, справедливый размен.

Я вздрогнула, когда на плечи мне опустилась пушистая мантия из белого меха. А на голову тяжело хлопнулся обруч короны.

— Опять забыла регалии? Ты не можешь подниматься на трон в таком виде, как… как… какая-то крестьянка из хлева! — сердито проскрипел Христиан. — Вечно ты нарушаешь правила.

Я поправила корону и вздохнула. Холодный обруч, сплетенный из острых льдистых граней, как всегда плотно и больно сжал виски. Распрямила плечи и ступила белым сапогом на первую ступень. Всего их семьдесят семь, я считала.

На самой вершине я остановилась, села на трон, положила руки на прозрачные подлокотники. Отсюда открывался невероятный, захватывающий дух вид — на ледяное озеро посреди зала. Его поверхность растрескалась, образуя ледышки с прямыми, как по линейке вычерченными гранями.

Вдруг на мгновение пришёл образ — я думала, уже надёжно погребённый в моих воспоминаниях.

Темноволосый мальчишка, которому было приказано сложить из этих льдин слово «Вечность»…

Сердце сжалось тупой болью.

Нет! Только не сейчас.

Я тряхнула головой, прогоняя воспоминание. Мне было пять! Я не должна была помнить.

Но я помнила.

— Зеркало! Явись ко мне. Я тебе приказываю, — мой голос дрожал, и получилось далеко не так величественно и твёрдо, как должно было.

Наверное, поэтому ничего не изменилось.

— Ты мыслями где-то витаешь, как обычно, вот и не получается ничего, — съязвил противный Христиан, сидя над самой моей головой на спинке трона.

Я сосредоточилась и повторила приказ.

И всё равно удивилась, как удивлялась всегда, стоило в воздухе перед моим лицом медленно проявиться парящему овалу из дымчатого стекла. Рама, сотканная из застывшего танца больших снежинок, переливалась искрами, как наст на сугробах в свете луны.

Дымка на замёрзшей поверхности медленно рассеялась. Я в нетерпении подалась вперёд, чтобы разобрать буквы, которые стали проступать в глубине стекла…

Спустя несколько минут, когда зеркало снова безучастно погасло, я откинулась на спинку трона, нервно кусая губы.

Кажется, всё и впрямь серьёзней некуда.