— А может оно врать?

Там было слово в слово то, что мне уже сказал Христиан. У меня три дня, начиная с сегодняшнего. По спине впервые поползли холодные мурашки страха.

— За все те сотни лет, что оно служило многим поколениям правительниц Фрозенгарда до тебя, оно ни разу не сказало неправду. По преданию, через него с нами разговаривает сама богиня Селестина! Мать должна была тебе рассказывать…

— Да-да. Я знаю, кто такая Селестина. Ты лучше скажи, где я возьму себе жениха за три дня⁈

По мере того, как я начинала осознавать всю тяжесть ситуации, у меня появились первые признаки паники.

Христиан ответил не сразу. Он повозился на своём царственном насесте, щёлкая клювом, как всегда делал, когда раздумывал, сказать что-то или нет.

Наконец, спикировал мне на колени.

— Послушай, Сольвейг! Ты же сама виновата, что ситуация зашла в безвыходный тупик. Ты понимаешь это? Если бы ты только тогда…

Я отвернулась, чтобы не смотреть на участливый, слишком понимающий взгляд мудрой птицы. Он единственный видел меня насквозь.

— Не надо… не напоминай мне.

Моё самое драгоценное, самое тёплое воспоминание детства.

Самое счастливое. Самое грустное.

Кай.

Закрываю глаза. И память снова оживает перед сомкнутыми веками. Унося меня властно, как снежинку на крыльях вьюги — туда, в моё беззаботное детство.

И я снова вижу…

Глава 2

Глава 2

…Коридоры дворца кажутся бесконечными, потолок теряется в клубах тумана, иней холодит кончики пальцев, когда веду ими рассеянно по стенам. Растаявший след от моих пальцев тут же снова увивают хрупкие ростки снежного мха.