Вероятно, она верила в то, во что хотела верить.

– Всегда оставайся начеку, – донесся до нее голос Рейлана, когда она приблизилась к двери.

Такая чрезмерная забота обычно раздражала ее, но сейчас по губам скользнула легкая озорная улыбка. Позже она найдет способ подразнить его из-за такого волнения.

Она быстро отодвинула четыре засова, чтобы не успеть задуматься и испугаться, почему их так много, а затем шагнула внутрь и позволила спутникам растворяться позади по мере того, как углублялась в темный коридор. Она повернула за угол, и теперь ей некуда было идти, кроме как вперед, где в конце коридора она заметила комнату. Осторожно подобравшись поближе, Фейт едва различила пятно света, которое падало в центр ровно сверху.

Внутри светового указателя… стояла маленькая шкатулка.

Это было слишком легко. Слишком очевидно.

Она подошла к входу и охнула при виде сотни зеркал. И когда шагнула внутрь, ее собственное отражение предстало перед ней под всеми возможными углами в искаженных осколках стекла. Это было жуткое зрелище, и сердце подпрыгивало при каждом взгляде в ту сторону, куда она смотрела, чтобы обнаружить фигуру, смотрящую в ответ, прежде чем разум узнавал собственное лицо.

Фейт подошла к шкатулке и присела, чтобы осмотреть ее, не собираясь тут же прикасаться к ней. Поверхность покрывали странные знаки, которых она никогда раньше не видела, но не было ни замочной скважины, ни очевидного способа открыть ее. Она даже не была уверена, что внутри руина, а не другой древний артефакт.

Она протянула обе руки к маленькой шкатулке, но тут на нее налетел порыв ветра, растрепав волосы. Фейт похолодела. Вскочив на ноги, она уже было потянулась к мечу, когда раздался голос.

– Ты пришла за руиной храма Света, – голос прозвучал неизвестно откуда, отскакивая от ее собственных отражений.

По спине побежали мурашки, сердце бешено билось от невидимой угрозы, и Фейт яростно завертелась, пытаясь увидеть говорившего. Но в зеркалах не отражался никто, кроме нее, и когда она снова повернулась, то застыла на месте.

На сей раз одно из отражений не двигалось вместе с ней.

Оно лукаво улыбалось, зная, что она все поняла. Но как только Фейт моргнула, на нее снова смотрело ее собственное испуганное лицо, повторявшее каждое движение.

Что бы это ни было, оно жило в зеркалах и запугивало жертву собственным образом.

– Умница, – пропел голос.

Глаза Фейт метались между бесформенными осколками стекла.

– Покажись. – Ее голос дрогнул, выдавая утраченную уверенность.

Ее собственное отражение издевательски смеялось над ней. И она неустанно сканировала зеркала в ожидании, что кто-то не повторит ее следующее движение. Пульс участился от этой навязчивой идеи.