В твоем стремлении остановить короля Хай-Фэрроу один из близких поплатится жизнью…

Она не могла больше смотреть на друзей. И хотела оттолкнуть их, отгородиться от каждого, если это означало безопасность от неизбежной судьбы. Но в душе понимала, что это не остановит цепь событий, которые уже запущены.

Глава 40 Николас

Глава 40

Николас

Николас уперся обеими руками в каминную полку и наблюдал, как голубые языки пламени борются друг с другом, подобно эмоциям, бушующим у него в душе. Но сильнее всего ощущал боль разбитого сердца. По нескольким причинам.

Больше всего его ранила мысль о матери и ее жестокой смерти от руки короля, которому он доверял, и супруга, которого она любила. Было бы легче презирать и мстить убийце, если бы им оказался безликий наемник, в которого он верил прежде.

Ему также не давал покоя отец. Он провел век рядом с ним, следовал его приказам, а тот все это время был не в себе, и Ник ненавидел себя за то, что не заметил этого раньше. Он просто знал, что сердце короля ожесточилось, но никогда не задумывался об этом всерьез. Допустил, чтобы его королевством руководил демон, и встал на сторону убийцы собственной матери.

Последним, и самым болезненным, ударом стало молчание Тории. Все это время она знала, что на самом деле произошло в ту ночь, видела мгновение, когда жизнь мамы оборвалась, но все равно десятилетиями наблюдала за его муками, не говоря ни слова. Этого предательства он не мог вынести.

Раздался тихий стук в дверь, и в покои вошла Тория, не спросив разрешения, о чем они условились с первых лет ее пребывания в Хай-Фэрроу. Они доверяли друг другу. До сих пор.

Ник знал о визите принцессы – учуял ее приближение еще в коридоре, и намеревался тут же выставить ее, когда дверь медленно открылась и она проскользнула внутрь. И все же, несмотря на обиду, его гнев притуплялся в ее присутствии, и у него не хватало духу кричать. Его комната была завалена разбросанными пергаментами и сломанными безделушками, которые по возвращении попались ему на пути. Но ему было плевать на беспорядок, и он не пошевелился и остался стоять к ней спиной, когда Тория сделала несколько неуверенных шагов.

– Ник, – едва слышно прошептала она и не стала продолжать.

Он крепче вцепился в каминную полку. Ее голос лишь усугублял боль.

– Мне очень жаль…

– Не надо. – Он оттолкнулся от камина и выпрямился, но не сводил глаз с танцующего пламени, спрятав руки в карманы. – Не утруждайся, Тория. Я знаю, почему ты так поступила. Ты думала, что знаешь, как лучше для меня. – При этих словах он повернулся к ней, сохраняя внешнее спокойствие, несмотря на ее убитый горем вид, от которого сжималось сердце. – Но ты ошиблась.