– В полном, – ответила она. Оттолкнувшись от стены, она зашагала прочь на ватных ногах, отчаянно желая добраться до покоев и побыть в одиночестве. Рейлан последовал за ней, и она добавила:
– Спасибо, но не стоило провоцировать кого-то вроде него. Варис… Он опасный.
– Он всего лишь бесхребетный трус, получающий удовольствие от издевательства над теми, кого считает ниже себя. – Рейлан поймал ее руку, прежде чем она успела потянуться к двери. – Но ты никому не уступаешь, Фейт. Твоя сила внутри, а твое оружие невидимо. И он совершил самую большую ошибку, недооценив тебя.
Глаза защипало от слез, ведь ей так хотелось верить в его пламенную речь, но, похоже, разум отвергал любое утешение, не давая ему превратиться в уверенность. Она не заслуживала этого.
– А тебе не стоит недооценивать
Его челюсть напряглась.
– Он причинял тебе боль? – осторожно спросил он, его голос был острым как лезвие.
Она покачала головой:
– Я заглянула в его разум. Нетрудно догадаться, – солгала она, и он, казалось, понял это.
Рейлан всегда держался хладнокровно, собранно, словно ничто не могло побеспокоить его. Но видно было, как вспышка ярости сменила его обычное суровое безразличие, превратив его в совершенно новую силу, с которой нужно считаться, угрозу, которой ни один человек или фейри не осмелился бы перечить или бросать вызов. И даже несмотря на это, Фейт не испугалась. Она сомневалась, что когда-нибудь сможет по-настоящему бояться его.
– Это случилось уже очень давно. Я позаботилась об этом тогда и смогу справиться с ним сейчас, – сказала она, видя, как его гнев нарастает, и уже начала волноваться, сдержится ли он и не наплюет на последствия, желая ранить капитана не только словами.
Фейт пришлось отвернуться, чтобы не видеть смятения на его лице, и она продолжила идти, пока наконец не добралась до желанного пункта назначения. Она гадала, почему это так его задевало, предположив, что причина в чрезмерной заботе мужчин-фейри. И уже собиралась открыть дверь в покои, чтобы запереться внутри до тех пор, пока не придумает план, как остановить вырвавшееся на свободу зло, когда голос Рейлана заставил ее остановиться, пальцы замерли на дверной ручке.
– Тебе не обязательно держать все в себе, – ласково сказал он.
И снова ей захотелось довериться генералу, чтобы хоть немного облегчить лежащее на душе бремя. Но она не могла даже смотреть на него. И едва смотрела на остальных друзей, предвидя прощание и невольно думая о том, что чьи-то дни уже сочтены.
– Я хочу побыть одна, – холодно отрезала она, почувствовав физическую боль, тогда как желала совершенно противоположного.