Нерида не двигалась – страх и паника сковали ее.

– Мы не скрываем затаившееся внутри зло, а твой вид?.. В вас также живет тьма за маской вынужденного миролюбия и фальшивой доброты. Так скажи мне, что делает тебя другой?

Нерида просто стояла, ее лицо оставалось непроницаемым, но, по крайней мере, она не металась из стороны в сторону, вызывая головную боль.

– А теперь возвращайся на проклятую лошадь. – Заяна не стала ждать и смотреть, повинуется ли Нерида приказу, прежде чем развернуться и быстро вскочить на собственного скакуна.

Оказавшись в седле, она бросила через плечо, не обращаясь ни к кому конкретно.

– Убейте ее, если откажется сотрудничать. – Это был приказ, который она не отменила бы, но при этих словах представила выражение боли на добром лице фейри.

Заяна ожесточилась, чтобы защититься от раскаяния и жалости. Она не позволит одной незначительной фейри нарушить планы и задержать их. Не позволит себе проявить милосердие.

Но все же не могла игнорировать чувство облегчения, услышав слабый шорох за спиной, вместо звуков борьбы или хруста свернутой шеи. Она решила, что Маверик помог Нериде взобраться на лошадь, когда раздался стук копыт.

– С ней не будет проблем, – пообещал ехавший рядом Тайнан.

Заяна посмотрела на него и склонила голову в знак признательности. Он словно знал, что в случае необходимости… Заяна не сможет собственноручно оборвать жизнь фейри.

На долгое время воцарилось молчание, и мысли Заяны блуждали. Она прислушивалась к шорохам леса, наслаждаясь солнечным теплом, проникавшим сквозь кроны деревьев, и удивлялась, как это помогало рассеять тьму и ненависть, затуманившие ее разум с тех пор, как они покинули горы. Мгновение тишины позволило ей вспомнить, почему она здесь – или, скорее, что сделала, чтобы попасть сюда. Иметь возможность жить вот так, настоящим моментом, не думая о привязи, за которую могли дернуть и вернуть ее обратно в темную, вызывающую клаустрофобию гору.

– Зачем ты это сделала? – тихо спросила Нерида, признавая поражение.

Заяна осмелилась бросить на нее взгляд, когда Маверик подъехал ближе. И ощутила, как внутри все сжалось от незнакомого ей чувства, пробужденного выражением лица фейри. Не потому, что ей было плохо, а потому, что ее карие глаза смотрели с жалостью. Словно фейри погрузилась в раздумья и осознала, что невозможно изменить то, кем была Заяна – все они, – и насколько жалким было их существование.

– Нам нужны были лошади, а мне – еда, – прямо ответил Маверик, но его челюсть сжалась, пока он смотрел прямо перед собой с жестким выражением лица.