– Проклятая богиня.

Заяну пробила дрожь, и она опустилась намеренно медленно. Положив руку ему на грудь, она направила его назад, пока снова не взобралась ему на колени. Он добровольно подчинился. Оттуда, куда они стремились, не было возврата, но Заяна не испытывала страха или сомнений.

Завтра все вернется на свои места, и так будет всегда, пока кровь разделяет их виды. Но сегодня она позволит себе забыться и, что более важно, простит себя. Простит за то, что отказывала разуму и телу в любом доступном счастье. Простить его за их общее порочное прошлое, за жестокость друг к другу, к которой их так часто принуждали.

Он взял ее лицо в ладони с неожиданной нежностью, Заяна наклонилась и поцеловала его, пробуя себя на вкус на его губах – на языке, когда тот соприкоснулся с ее языком. Почувствовав его между своих ног, Заяна полностью опустила бедра. Они оба резко выдохнули, когда он вошел в нее. Его губы оторвались от ее, чтобы опуститься к шее, и она почувствовала прикосновение острых клыков к пульсирующим венам. Они двигались вместе, страсть затмевала любые рациональные мысли. Она не могла предупредить его не кусать. Ей было все равно. В этот момент она, возможно, даже хотела этого.

Сейчас только они имели значение. Все остальное было неважно. Заяна чувствовала, как искры ее молний пробегают по венам, отвечая на жар его огня, которым он сопровождал каждое прикосновение. Они оба тяжело дышали, запыхавшись от желания. Она чувствовала, что взбирается все выше и выше, достигая высот, о которых раньше не подозревала. Они были тьмой над тьмой. Огнем над огнем. В своем блаженстве они могли уничтожить друг друга и мир на своем пути.

Внизу живота начал формироваться еще один узел. Покалывание поползло вверх по бедрам, груди, пока не охватило каждую клеточку ее тела. Маверик массировал ее округлые груди, приблизившись губами к уху.

– Дай себе волю, Заяна. – Его дыхание обдало шею жаром. – Бери все, что хочешь. В чем нуждаешься.

Она вцепилась в его волосы с такой силой, что поняла – это будет больно, но Маверик ответил только первобытным стоном желания. Ногти впивались ему в грудь, плечи, оставляя следы черной крови, пока ее бедра самозабвенно двигались навстречу ему, направляемые его крепкой хваткой.

Она не думала, что оргазм может оказаться сильнее первого, но ошибалась.

Сильно ошибалась.

Казалось, этой вершины Маверик достиг вместе с ней, и его громкие стоны только усиливали удовольствие, он замер, а она задрожала. Маверик притянул ее к себе, прижавшись лбом к впадинке на ее плече, пока они отдавались во власть ощущениям. Их наслаждению не было предела, и на мгновение ей стало все равно, что она может раствориться в небытие и не вернуться обратно.