Бездонные зрачки Маверика изучали ее. И она не знала, что именно тот видит, но не отшатнулась, словно хотела, чтобы он нашел причины, которые не могла найти сама. Причины, которые не дали ей сделать то, к чему она стремилась целое столетие.

– Ты когда-нибудь задумывалась, – голос Маверика стал вкрадчивым, хрипловатым шепотом, – что, когда смотришь на меня, видишь саму себя? – Он обхватил ее бедра, и Заяна не смогла сдержать резкий вздох от прикосновения. – Презренное зло и коварство. Мы не такие уж разные, Заяна.

Каким-то образом ее колени раздвинулись шире, и она почувствовала его под собой, прижавшись вплотную. Заяна держала клинок наготове, готовая одним движением избавиться от монстра, который так долго мучил ее.

– Тогда, возможно, твое убийство принесет мне искупление.

– Этого не будет. – Маверик слегка выпрямился, так что она ощутила ласку его теплого дыхания на щеке и замерла. – Ты смотришь на меня и видишь, во что они тебя превратили. Всех нас. Но иногда… Иногда ты останавливаешься, чтобы заглянуть глубже, сквозь густую тьму, и задаешься вопросом, осталось ли что-то в глубинах порочной души, что еще можно спасти. Есть ли там свет.

– Думаешь, я не полосну клинком, потому что в тебе скрыта доброта? – выдохнула она. Потому что его руки все еще держали ее. Потому что она не могла понять, что чувствовала в этот момент. Неровное дыхание, трепет внутри – странное состояние нравилось ей все больше и больше, вызывая привыкание.

Взгляд Маверика был необычно мягким, внимательным, и ее недоверие отступало.

– Думаю, ты не убьешь меня потому, что если сделаешь это, надежда найти свет умрет вместе со мной.

Они продолжали смотреть друг на друга. Маверик скользнул ладонями вверх от ее колен, которые обхватывали его бедра. Нежное прикосновение пробуждало огонь желания. Все выше и выше, но Заяна не остановила его. Ночной холод исчез, она уже не могла сосредоточиться ни на чем другом. От прикосновения к бедрам у нее перехватило дыхание, но он не остановился, осторожно обхватив ее за талию и медленно притягивая к своей груди. Ее кинжал оставил легкий порез, достаточный, чтобы по его шее скатилась капелька черной крови. Заяна наблюдала, как та медленно оставляет свой след, и подумала, что это приведет ее в чувство – кровь, которая делала их такими разными. Цвет которой превращал его во врага.

– Прикажи мне остановиться. – Его теплое дыхание обдувало ключицу, рассеивая мысли.

Нужно было озвучить рациональные доводы, которые роились в ее голове, но им на смену уже пришло вожделение. Внутренние крики и протесты заглушались желанием, подавлялись похотью и сжигались жгучей потребностью почувствовать хоть что-то.