Но я знала — она слушает. И, возможно, потому что наша связь всё крепла, я почти чувствовала, что исходит от неё, эмоцию, бьющую в глубине.

Страдание.

Элата уловил мой взгляд.

— Это не она, хотя они и родня.

Я резко повернула голову к нему — одновременно с тем, как Орна презрительно фыркнула.

— Что?

— Как я говорил, Балор и миллионы демонов пришли сюда, в Тир на Ног. Мы не завоёвывали каждый мир, куда падали, ведь не все обладали тем, что могло заинтересовать короля. Но здесь, как я сказал, было кое-что особое, до жадности соблазнительное.

— Магия, — прошептала я.

— Когда демоны поняли ценность ауэн и оив, судьба этой земли была решена. Первые слуги появились именно здесь. Знаешь, что это за создания? — Я покачала головой. — Когда-то они были как я. Сознательные демоны. Говорят, если демон пробовал кровь тирненса, он получал удивительные силы. Будто впитывал в себя магию и мог ею пользоваться. Но лишь на короткое время. — Его голос стал ниже, в нём проступила боль. — Потом эта же магия разъедала их изнутри, сушила и калечила, лишала личности, превращая в низшие существа. В тварей, думающих лишь о том, как добыть ещё магии, всё сильнее разлагаясь, пока от них не оставалось ничего.

— Так как у нас нет оив, или чего-то похожего, для многих демонов это стало лакомым трофеем. Балор не был исключением. Если не поддаваться жадности, потребление оив делало сильнее. Поначалу многие верили, что те, кто превращался в слугов, просто были дураками. Не сумели совладать. Что если быть осторожным, можно укрепляться и развиваться, продолжая завоевания. Но для этого, разумеется, требовался постоянный урожай тирненсов… А они не собирались становиться скотом.

Меня передёрнуло от того, до чего дошли мысли короля демонов и его подданных. Им было плевать, что жители Тир на Ног — живые существа. Для них они были пищей, средством набрать сил.

— Тирненсы сражались. Они не желали уступить своё королевство, а тем более — быть порабощёнными. Помню, мне казалось, что это никуда не приведёт. Тирненсы тоже были сильны, владели магией, что была нам недоступна. Война тянулась долго-долго и оставалась равной. — Его голос звучал устало, будто сами воспоминания изматывали его. — И вот, наконец, Балор прислушался к тому, что пытался донести один из его самых рассудительных министров. Как ни странно, но не все демоны любят войну и завоевания. Мой отец был одним из них. Он признавал необходимость в некоторых конфликтах, но большинство видел, как бессмысленные резни. Поэтому, устав от потерь и страданий, он предложил самое дипломатичное решение: династический брак. У Балора был единственный сын — Теутус, а у Немеда Туаты — три дочери на выданье.