Обхватив когтями левой руки кончики пальцев правой, я провожу кровоточащими пальцами по двери, точно так же как Малия водила символом посмертных уз по королевской руне.

Какая-то сила подхватывает меня, тянет вперёд, и я не успеваю даже ахнуть, как дверь распахивается.

Я падаю вперёд и приземляюсь на пол за дверью комнаты. Малия и Таня падают вместе со мной. Темпл и Эйс отстают от них всего на долю секунды. Мои демоны-волки не останавливаются, хватая моих сестёр за руки и таща их вперёд.

Со стонами боли они возвращаются в свои волчьи обличья, и теперь я понимаю, что это защитное действие. Их волчицы притупят человеческие эмоции горя и боли, когда они вернутся из своей прекрасной иллюзорной жизни обратно в суровую реальность этих тюремных стен.

Я поднимаюсь на ноги, оставаясь в своем человеческом обличье.

Бросив быстрый взгляд, чтобы убедиться, что Малия и Таня рядом, я прыгаю навстречу лучу света, чувствуя, что его энергия готова к движению.

Прежде чем я приземляюсь, сильный порыв ветра отбрасывает меня в сторону, сбивает с ног и швыряет о стену тюрьмы. Придя в себя, я делаю ещё одну попытку, делаю ещё один шаг к балке, но меня снова отбрасывает в сторону.

Будь то мой отец или тюрьма, что-то не хочет, чтобы я использовала луч в качестве средства передвижения.

— Нам нужно бежать! — кричу я. Как и сказал мой отец.

Малия и Таня держатся прямо за мной, их непоколебимое доверие ко мне как к своей альфе заставляет моё сердце сжиматься.

Мы идём по коридору, хотя у меня нет надежды найти выход, поскольку луч так быстро привел меня в камеру моих сестёр. Моя волчица снова поднимается, и я нажимаю на руну, чтобы снять с себя одежду, и то и другое исчезает, когда я позволяю своей волчице взять верх, надеясь, что моё обостренное обоняние в этой форме поможет мне сориентироваться.

Как только я перевоплощаюсь, на меня обрушивается сенсорная перегрузка, сочетание моего собственного запаха и аромата моих сестёр наполняет воздух вокруг меня так сильно, что не имеет значения, в какую сторону я поворачиваюсь. Тяжелый запах скрывает направление, в котором я шла. Проклятые тюремные уловки!

Хуже того, тюрьма снова перестраивается, и длинный коридор, по которому я шла, разделяется на множество туннелей, каждый из которых ведет в разных направлениях. Не имело бы значения, смогу ли я теперь различить свой путь, поскольку моего первоначального маршрута больше не существует.

Пока я кружусь по кругу, чувствуя, как во мне нарастает неуверенность, вдалеке, на дорожке справа, загорается фиолетовый свет.