Все внутри меня стало мягким и твердым одновременно, и я растворилась, ощущая Джексона. Его поцелуй стал более глубоким, отчаянным.
Все внутри меня стало мягким и твердым одновременно, и я растворилась, ощущая Джексона. Его поцелуй стал более глубоким, отчаянным.
Мои пальцы медленно скользнули по его спине и, опускаясь все ниже в объятия Джексона, я вытащила у него из кармана мобильник и позволила ему незаметно исчезнуть в рукаве моей рубашки.
Мои пальцы медленно скользнули по его спине и, опускаясь все ниже в объятия Джексона, я вытащила у него из кармана мобильник и позволила ему незаметно исчезнуть в рукаве моей рубашки.
В следующее мгновение Джексон с дрожью прервал поцелуй и потрясенно на меня уставился.
В следующее мгновение Джексон с дрожью прервал поцелуй и потрясенно на меня уставился.
– Что… что это было? – Он выглядел настолько душераздирающе растерянным, что у меня вырвался небольшой всхлип.
– Что… что это было? – Он выглядел настолько душераздирающе растерянным, что у меня вырвался небольшой всхлип.
– Я ошиблась, – тихо сказала я. – Ты хороший человек, Джексон Сент-Беррингтон. Мне так жаль.
– Я ошиблась, – тихо сказала я. – Ты хороший человек, Джексон Сент-Беррингтон. Мне так жаль.
– Элис, что…
– Элис, что…
Я не дала ему высказаться, развернулась на каблуках и убежала.
Я не дала ему высказаться, развернулась на каблуках и убежала.
– Элис! – крикнул мне вслед Джексон.
– Элис! – крикнул мне вслед Джексон.
Немые слезы стекали у меня по щекам, и я все быстрее и быстрее неслась, прочь от Джексона, прочь от Сент-Беррингтона в темный лес, крепко обхватив телефон.
Немые слезы стекали у меня по щекам, и я все быстрее и быстрее неслась, прочь от Джексона, прочь от Сент-Беррингтона в темный лес, крепко обхватив телефон.
Дрожа, я вдыхала запах хвои, мха и земли. Мое сердце по-прежнему стучало быстрее, чем обычно, а во рту стоял вкус крови.
Дрожа, я вдыхала запах хвои, мха и земли. Мое сердце по-прежнему стучало быстрее, чем обычно, а во рту стоял вкус крови.