– Это не просьба, это приказ, – рявкнул Сорин. – Если у нас прикончат смертного принца, Талвин меня на куски разорвет.

Тени и тьма исчезли так же быстро, как появились. Рейнер лежал рядом с Беатрикс, прикрывая ее щитом из дыма и пепла. Она с любопытством переводила взгляд фиалковых глаз с Сорина на Скарлетт и обратно. Финн и Слоан оттеснили Каллана к стене. Сорин не мог разглядеть его лица. Сайрус спешил к Сорину с мечом наготове. Его взгляд был устремлен на Скарлетт, которая…

Которая уже была на ногах. Ее серебряные глаза светились. Вокруг нее вихрились лед и пламя, тени скользили по полу, как змеи.

– Ни шагу больше, – прорычал Сорин, обращаясь к Сайрусу.

Тот замер на месте.

Рана Скарлетт никуда не делась, из нее продолжала струиться кровь, но тени теснее сходились на ней, образуя темную повязку.

– Скарлетт, – медленно произнес Сорин, будто обращаясь к испуганному ребенку, – я знаю, что у тебя есть вопросы и что ты расстроена.

Лед все быстрее распространялся по полу, паутиной растекаясь по находящимся в комнате предметам.

Дверь распахнулась, и на пороге появился запыхавшийся Брайар. Амарé отлично справился с задачей и, судя по кровоподтекам на лице и руках Брайара, феникс исклевал его, понукая ускорить шаг.

Появление еще одного незнакомца испугало Скарлетт, и она выпустила ледяные кинжалы, которые впились бы в горло присутствующих, не останови их непревзойденные рефлексы Брайара, отточенные многолетними тренировками.

– Сорин, объясни, что здесь творится, – сказал стоящий в дверном проеме Брайар. Поднятыми руками он удерживал кинжалы в воздухе.

– Сейчас мне нужно, чтобы все держали свои треклятые рты на замке, – огрызнулся Сорин. – Никому не двигаться и не издавать ни звука. Когда я отдаю гребаный приказ, его следует выполнять. Это ясно, Сайрус?

Он увидел, как дрогнул мускул на челюсти его заместителя.

– Да, принц, – хрипло ответил он.

Глубоко вздохнув, Сорин медленно поднял руку и взялся за ледяной кинжал, зависший в воздухе у его горла. Швырнув его на пол, где тот разбился вдребезги, он стал подбираться к Скарлетт. Когда он оказался на расстоянии вытянутой руки, ее тени бросились к нему, плотными шнурами обвивая предплечья, подбираясь к горлу.

– Эй, милая, – мягко позвал он.

Ее серебристые глаза, оглядывающие комнату и собравшихся в ней фейри, остановились на нем. При виде того, что в них отражалось, у него сжалось сердце – так сильно, что чуть не стошнило.

Ненависть. Чистая неразбавленная ненависть.

– Спрашивай, Скарлетт. Я справлюсь. Приму то, что ты хочешь мне сказать.