– Я не твоя родственная душа, Скарлетт.

– Потому что ты был ею для моей матери?

– Нет. Вообще-то у тебя может быть больше одной родственной души, но это точно не я. – Выдержав небольшую паузу, он добавил: – Зато Кассиус – определенно да.

Брови Скарлетт удивленно поползли вверх.

– Откуда ты знаешь?

– Я чертовски древний, не забыла? – подмигнул Сорин.

Кассиус – ее родственна душа. Скарлетт позволила этой истине просочиться в душу, погрузиться на самое дно. Теперь, высказанная вслух, она казалась очевидной.

– А ты бы хотел быть моей родственной душой? – спросила она, поднимая бокал с вином, чтобы было чем занять руки.

Сорин молчал, размышляя.

– Нет, Скарлетт, не хотел бы.

Она была одновременно и раздавлена его ответом, и почувствовала облегчение. Родственные души – близкие друзья, но дружбой их отношения и ограничивались. Она вспомнила, как смотрела на их с Калланом сцепленные ладони, когда он сказал ей, что будет не против, если Сорин окажется ее родственной душой. Тогда-то ей и открылась правда.

Против будет она сама. Ее такой расклад совсем не устроит.

Она не хотела обрести в Сорине родственную душу. Ей нужно больше. Мысль о нем в обществе другой женщины приводила ее в ярость, вызывала тошноту и слезы одновременно.

Где-то на свете у Сорина есть близнецовое пламя. Что бы там Элиза ни говорила, если Скарлетт решится пойти по этому пути, то в случае появления этой женщины желание убить ее на месте будет очень сильным.

– Наши отношения с тобой куда теснее, чем с Кассиусом, – тихо сказала девушка. – Тебе известно то, что я никогда ему не рассказывала.

– Кто ты для меня? – спросил Сорин, пристально глядя ей в глаза.

– Заноза в твоей заднице? – Она игриво похлопала ресницами и сделала глоток вина.

Он расхохотался.

– Верно подмечено.

Когда солнце окончательно скрылось за горами, раздался шипящий звук. Скарлетт широко распахнула глаза и судорожно огляделась по сторонам.